Последний рубеж - [43]

– Эй ты, ублюдок занюханный! Выходи, тварь, на контакт! Как взрослые рубиться будем!

В ответ – тишина.

Лишь легкое дуновение ветра.

Хотел выругаться как-нибудь погрязнее, но передумал – пустое место разве огорчишь? Да и вообще разговаривать с невидимым не стоит. Выглядит довольно глупо. Хоть со стороны, хоть изнутри, хоть как.

Тогда он выхватил «Ворон» и саданул наобум.

Не успел затихнуть звук выстрела, с той стороны случился такой порыв, что солдат едва на ногах устоял. Шляпа с головы слетела, огонь в костре охнул и потух, искры разметало, головешки, угли, даже тяжелый мешок – все сорвало с места и поволокло. Едва-едва успел задержать ногой родное, и тут вообще завертело. То неведомое, что так изматывающе на него пялилось, перестало отсиживаться, покинуло свой наблюдательный пункт и пустилось по кругу. Не пыталось приблизиться, не нападало, а именно двинулось по кругу, в центре которого стоял Влад. Лихо закружился этот некто. Или это нечто. Жах, жах, жах – понеслось по часовой стрелке и с нарастающей скоростью поднимая пыль, разметая камни, пригибая траву.

Влад ткнул «Ворон» мордой в кобуру, подхватил винтовку и завертелся следом. Топтался на месте, стараясь догнать, и целился в это… Не понять, во что. А потом не выдержал и – получи зараза! – стал лупить от плеча.

– Кого на фук решил взять, демон?! – орал Влад. – Героя Луао-Плишки?! Шалишь!

Послушные пули рванули выискивать того, кого орущий благим матом солдат не видел, но так остро ощущал всем нутром.

Только пули оказались дуры дурами – они не только не видели, но, в отличие от человека, даже не чуяли цели. Не находя на кого навести себя, улетали дальше, туда, где на излете обессилено падали на грунт бесполезными железками. Только немногие из них, наверное, самые удачливые, нашли себе занятие – стали тупо уничтожать стаю крикливых птиц, поднятых шумом выстрелов. Вспорхнули птицы с перепуга из зарослей дружной стаей, тут-то их и накрыло. Пошли разрываться – огонь, ор, кровь, куски плоти, перья, гарь. Всего одна и сумела спастись. Рванула отчаянно к вершине холма.

И тут Влад увидел такое, что его сильно озадачило.

Он даже стрелять прекратил.

Когда пустившаяся наутек черная птица пролетала над вершиной холма, путь ей пересек короткий огненно-фиолетовый росчерк. Птица замерла. Перестала месить воздух крыльями и застыла. Будто стоп-кадр случился. А когда через миг, всего через один взмах ресниц, все растаяло и ожило, птиц стало две.

Влад не поверил своим глазам. Вот только что была на этом месте птица в единственном числе, и вот уже их две! И это не в глазах двоится – одна дальше полетела и скрылась за холмом, а другая рухнула камнем.

Потрясенный Влад, продолжая держать винтовку наперевес, рванул наверх разбираться. Уже на ходу, с трудом поднимаясь по крутому склону, заметил, что отбегает от кострища, и ничего – все в порядке. Насос качает, дыхалка в норме, голова не кружится, кровь носом больше не идет. А самое главное – никто не буравит взглядом.

Дохлая птица и падала камнем, и на ощупь оказалась камень камнем. Когда Влад ее разыскал и поднял, то увидел, что произошло с этой, очень похожей на земного черного дрозда, птицей нечто невероятное. Полное обезвоживание и мумифицирование. Тело твердое, перья слиплись – не расцепить, глазницы – те вообще пусты, потеряла птица где-то по пути свои гляделки.

«Так не бывает», – подумал Влад и тут же уловил, что ощущение постороннего присутствия возвращается. На этот раз на него смотрели откуда-то сверху. Он задрал голову и увидел птицу, парящую высоко в небе.

Она парила свободно, легко, то взмахивая крыльями, то отдаваясь потоку. Но общая траектория ее полета шла по нисходящей. Этого почти не было видно, но Влад это чувствовал. С каждым новым витком птицы по невидимой воздушной спирали ему становилось хуже. Сердце вновь напомнило о себе учащающимся пульсом. Голову стало стягивать железным обручем. Тошнота подступала к горлу.

Он понимал, что нужно спуститься вниз. Понимал, что там, внизу, у кострища, его спасение. Отлично понимал. Но человек – зверь иррациональный и склонный к саморазрушению, чем от всех прочих зверей и отличается. Вместо того чтобы благоразумно отойти, Влад, превозмогая боль и страх, вскинул винтовку. Стал целиться. Он был абсолютно уверен, что источник его проблем находится в птице. Мало того, если бы кто-нибудь в те секунды спросил у него, где находится вселенское зло, он бы показал на пернатую тварь и, не раздумывая, сказал бы, что вон там.

«Птицы часто не то, чем кажутся», – подумал он перед тем, как выстрелить.

И выстрелил.

Сначала одиночным. Птица сделала кульбит и увернулась. И тогда он пальнул очередью. Результат оказался неожиданным. Ни одна пуля вреда птице не причинила, зато сама она пошла в атаку.

Она понеслась вниз на такой скорости, что Влад услышал свист трения крыльев о воздух. Хотя, возможно, это был вовсе не свист крыльев, а его собственная кровь сорвалась в запредельное стаккато и долбила на невозможной частоте по перепонкам.

Владу стало совсем погано, но он еще не дошел до того состояния, при котором все происходящее безразлично. Он еще мог держать оружие в руках. И он знал, где его враг. Теперь он его видел. А когда видишь врага, сражаться легче, даже если совсем невмоготу.