Последний романтик - [96]

– Одному из сыновей, – наконец произнес он таким тоном, словно сам себе был противен. – Ты только меня послушай. И где я, спрашивается, возьму этих сыновей?

И правда – где? И кто станет их матерью? В жизни Юстаса это вопрос на миллиард долларов, вопрос, который не дает покоя не только ему, но всем его знакомым до такой степени, что для нас уже стало обычным делом сидеть и размышлять о том, на ком однажды женится Юстас Конвей, да и женится ли вообще. В течение последних лет все без исключения члены семьи Конвеев отводили меня в сторону при встрече и по секрету сообщали, что не хотят, чтобы Юстас когда-либо женился и заводил детей, потому что, по словам Марты, «отец из него выйдет лютый».

Но есть у Юстаса и другие друзья, которые постоянно пытаются свести его то с одной, то с другой загорелой современной альпинисткой, пацифисткой или любительницей природы. Кое-кто считает, что он должен снова поехать в Гватемалу и там жениться на самой красивой и смирной четырнадцатилетней девочке-майя. Другие говорят, что ему, напротив, нужна крутая и независимая бой-баба, которая приехала бы на Черепаший остров и показала бы Юстасу, где раки зимуют. И есть у него одна подруга, известная своей прямолинейностью художница, которая постоянно твердит ему: «Эй, Юстас, почему бы тебе просто не признать, что на самом деле детей ты не любишь? Я же вижу: когда они с тобой в одной комнате, ты места себе не находишь».

Как и у всех, у меня есть свое мнение по поводу личной жизни Юстаса Конвея. Мне кажется, что ему нужна женщина, которая и была бы сильной, и умела подчиняться. Это может показаться невозможным, но бывает и такое. Веками женщины сочетали в себе силу и смирение, особенно на американском фронтире. Возьмем хотя бы жену Дейви Крокетта, которая не знала себе равных по части выживания среди дикой природы, но при этом беспрекословно слушалась мужа. Именно такая женщина нужна Юстасу. Но жена Дейви Крокетта жила в XVIII веке. Наверняка все обратили внимание, что время нынче другое. Так что, по моему мнению, Юстасу Конвею вряд ли удастся найти себе жену (или, как он иногда говорит, «спутницу»). Ведь, как сказал однажды один его городской друг, подражая деревенскому акценту, «за век феминизма все невесты испортились!».

Юстасу, как и многим великим людям, способным изменить мир, не под силу лишь одно – вот эта самая деликатная разновидность близкого партнерства. Все его силы, все таланты становятся бесполезными, когда дело доходит до отношений с женщинами. Вот что писал несчастный Мерриуэзер Льюис своему дорогому другу Уильяму Кларку спустя несколько лет после экспедиции, в ходе которой они прошли через всю страну и составили ее карты: «Что касается любви, чувствую себя вдовцом… на меня вдруг нахлынули вся неустроенность, все беспокойство, всё неописуемое убожество, свойственное старым холостякам, и я не могу не предположить, мой дорогой друг, что чувства эти происходят от пустоты в наших сердцах, которая могла бы быть – нет, должна быть – заполнена. Когда это случится, не знаю, но в одном уверен: никогда еще я не чувствовал себя менее героически, чем сейчас. Какие приключения ждут меня в жизни, один Бог знает, но следующее я себе уже определил: я должен найти жену».

И не то чтобы у Юстаса не было выбора. Он привлекает внимание женщин и часто с ними общается, несмотря на то что живет в изоляции. Восторженным и прекрасным мечтательницам, что слетаются на Черепаший остров каждый год, воистину нет числа: ученицы, студентки, туристки. Многие из них с удовольствием повалялись бы на сеновале с настоящим горцем, стоило тому только позвать. Если бы Юстаса в жизни интересовал лишь умопомрачительный секс, он с легкостью собрал бы целую коллекцию любовниц – как ягоды с куста. Но надо отдать ему должное, он никогда не использовал Черепаший остров как собственный «остров свободной любви». И никогда не использовал ни одну из своих очаровательных поклонниц для кратковременного удовлетворения сексуальных прихотей. Напротив, он сознательно держит на расстоянии многочисленных юных девиц, которые идеализируют его образ крутого парня, потому что считает непозволительным эксплуатировать их восторженные чувства. Вместо этого он стремится установить крепкий священный союз между двумя личностями. Это стремление возникло и окрепло благодаря идее романтической любви, которую Юстас продолжает упрямо, почти воинственно, до боли в сердце, отстаивать, невзирая на всю ее наивность.

«Я был бесконечно заинтригован встречей с тобой и возможностью поделиться своими мыслями, – писал он еще в юности одной девушке, которая продержалась совсем недолго и потому не может быть по праву названа одной из подруг Юстаса Конвея. – Что ты думаешь обо мне, я не знаю, но надеюсь, что у нас появится возможность лучше узнать друг друга. Я ищу спутницу жизни, а такая энергичная, умная, любящая приключения девушка, как ты, вполне мне импонирует. Как я мечтаю реализовать свою фантазию о крепких отношениях, о любви, добросердечной заботе и понимании длиною в жизнь! Я хочу идеальных отношений, составляющих суть американской мечты и основанных на настоящей любви. И на меньшее не согласен… Я уже десять лет мечтаю жениться. Все ищу и ищу, но пока не нашел ту самую, единственную… Если ты присмотришься ко мне повнимательнее и не поленишься узнать меня как человека, то увидишь, что перед тобой глубоко чувствующая, заботливая душа, и она способна предложить тебе больше того, о чем ты когда-либо мечтала, что касается глубоких отношений на протяжении всей жизни, этого „человеческого эксперимента“. Вот что я тебе предлагаю. Пожалуйста, прими эти слова всерьез и не позволяй защитным механизмам скрыть от тебя то, чего действительно хочет твое сердце. Моя любовь у твоих ног. С лучшими пожеланиями, Юстас».