Последний романтик - [59]

— Я украду их и уничтожу.

— Нет.

— Уилли, — взмолилась Рейчел, обходя шезлонг и беря руки сестры в свои. — Это единственное, что связывает нас с Таддеусом Лейкманом. А ты так много работала, и теперь у тебя хорошее положение и отличное будущее. Пожалуйста, я не хочу жить в постоянном страхе, что это раскроется.

— А если ты не найдешь чертежи на верфи, ты больше не станешь их разыскивать?

Рейчел кивнула.

— Если их там нет, они не смогут преследовать нас. Это будет означать, что папа уже разобрался с ними.

— Но зачем тогда, умирая, он сказал о «Норвежской ночи»?

— Может быть, он имел в виду саму шхуну, а не чертежи, — предположила Рейчел. — Может быть, он просто хотел, чтобы я знала о них. Не забудь, он написал письмо за два года до смерти и, возможно, за это время уничтожил их.

— Интересно, какие названия у других шхун?

— Не знаю. Но дай мне провести хотя бы двадцать минут в офисе Марка, и я буду знать, есть ли там чертежи или нет.

— И когда ты хочешь туда поехать?

— Почему бы не поехать прямо сейчас? Сегодня суббота, и там не будет рабочих.

— А почему ты думаешь, что там будет Марк?

Рейчел фыркнула, обошла шезлонг и направилась к входной двери.

— Марк живет там с тех пор, как я продала ему два года назад мои акции, сделав владельцем четверти предприятия, — пояснила она, входя в дом.

Уиллоу последовала за ней, они обе выпили еще три таблетки аспирина и отправились наверх переодеться. Спустя двадцать минут они сидели в машине Рейчел и держали курс на верфи Лейкмана.

— Назначь ему невысокую цену за акции, — предупредила Рейчел. — Он чуть не прыгал от радости, когда я предложила ему купить мои по пятьдесят центов за доллар.

— Не следует ли мне сначала предложить их Кинану Оуксу? Он ведь теперь наполовину владелец верфи.

Рейчел махнула рукой:

— Согласно завещанию, Тэд оставил пятьдесят два процента своему наследнику и по двадцать четыре процента каждому из нас. Ки по-прежнему будет владеть контрольным пакетом.

— Что ты говорила насчет следов Мэри Олдер в туннелях? Ты в самом деле думаешь, что она крала вещи из Саб-Роуз?

— Не знаю. Она могла знать о туннелях. Они с Тэдом были очень близки.

— Но он упомянул ее в своем завещании, — заметила Уиллоу, глядя на дорогу через ветровое стекло. — Этого было достаточно для того, чтобы безбедно жить, не воруя из его поместья.

— Там также были и мужские следы. От больших кроссовок. Мы измерим длину ступни Марка, пока будем у него, — добавила Рейчел, замедляя ход при въезде в город.

Она притормозила в конце улицы возле сельской зеленой лужайки, выключила мотор и бросила взгляд на засаженный огромными кленами и уставленный садовыми скамейками парк, в котором гуляло множество людей, детей и собак.

— Где мы установим Буревестника? — спросила она. — Около эстрады или около мемориала ветеранам?

— Я думаю, что он должен стоять отдельно, — решила Уиллоу, указывая направо. — Вон там, в зеленой зоне между двумя тропинками. Мы можем просто установить его на подставку, которую ты сделала. Я думаю, она вполне устойчива.

— Может быть, если он всем понравится, они соберут деньги и купят гранитный пьедестал, — размечталась Рейчел. — И повесят дощечку с благодарностью анонимному благотворителю.

— А как мы вывезем его из подвала?

— Я думала об этом. Мы может завернуть его в одеяла, положить доски на наружные ступеньки подвала и просто поднять с помощью лебедки на задний багажник пикапа. Затем, когда мы сюда приедем, мы осторожно вынем его и поставим на подставку.

— Нам понадобится мужская помощь, — предупредила Уиллоу. — Твое колено еще недостаточно зажило для того, чтобы тащить Буревестника весом в триста фунтов.

— Как насчет парочки апостолов? — предположила Рейчел. — Мы могли бы купить их молчание клубничным пирогом. Эти мужчины любят поесть.

— Я никогда больше не дотронусь до клубники, — прошипела Уиллоу. — Мы до сих пор настолько пьяны, что у нас двоится в глазах. А ты еще хочешь, чтобы мы вломились к Марку и Мэри Олдер и шпионили за ними.

— Мы не будем вламываться, мы просто войдем. И по-шпионим совсем немножко.

Уиллоу, прищурившись, посмотрела на сестру:

— Ты получаешь от этого удовольствие.

— Нет. Я стараюсь защитить наше имя. А завтра, когда приедет маленький тиран Микаэла, я умою руки.

— Ты знаешь что-нибудь о матери Микаэлы?

Рейчел молча покачала головой.

— И ты даже не подумала спросить?

— Я думала. Но это чересчур личное.

— А секс не чересчур личное? — насмешливо спросила Уиллоу, подняв брови.

— Нет, секс не предполагает автоматически дружбу. Я сказала тебе, что не собираюсь крепче привязываться к Кинану Оуксу, чем сейчас. У меня просто… загул, — сказала она, помахав рукой в воздухе. — Да, маленький веселый загульчик. Мне надо перебеситься. Только и всего.

— А Ки тоже так чувствует? — спросила Уиллоу.

— Он мужчина. Конечно, он чувствует то же.

Она завела мотор и снова выехала на улицу. Они ехали молча, пока не доехали до пожарной станции и мяукающих и свистящих идиотов пожарных. Уиллоу, конечно, не могла устоять и опустила стекло, отвечая на их мяуканье разнообразными звуками, высунувшись из окна и дурачась.

Но это продолжалось недолго. Как только пожарные скрылись из виду, Уиллоу обхватила голову руками и вслух выругалась.