«Последний римлянин» Боэций - [20]

Боэций, как верный последователь Платона, считает философию вершиной наук, выше которой никакая другая стоять не может. Все остальные дисциплины являются лишь «началами», призванными обострять познавательные способности обучающегося, оттачивать точность логического мышления.

Квадривиум — это путь совершенствования рассудка, им, по утверждению «последнего римлянина», должно следовать, чтобы, отталкиваясь от данного человеку в чувствах, подняться к непогрешимому, безошибочному высшему познанию. Математика в своей совокупности уводит познающего из мира изменчивых материальных вещей в мир неизменных и вечных идей. Это восхождение к высшему знанию Боэций представляет в виде определенного рода прогрессии, которая завершается безусловным освобождением человеческого разума, отрешающегося от телесных чувств, и делает его готовым к восприятию истины. Телесное восприятие, считал Боэций, дает лишь расплывчатое и обманчивое представление о мире, ибо только «взором духа можно исследовать или обозреть истину»[56].

Математические науки оказывают очищающее, катартическое воздействие на душу и разум, освобождая их из темницы тела, сковывающих уз телесных чувств, придавая им проницательность и остроту. При изучении математики для достижения наибольших результатов в очищении разума и подготовке его к восприятию философии должна соблюдаться определенная последовательность. Еще Платон полагал, что для обучения лучше всего сразу приступать к арифметике, ибо она заставляет душу использовать само мышление в поисках истины. Затем наступает черед геометрии, которая обладает способностью увлекать душу к истине и развивать философское мышление. Третьей должна быть музыка, ибо она раскрывает числовые основы слышимых созвучий. За ней следует астрономия, побуждающая душу устремляться к небу.

Боэций соблюдает такую же последовательность дисциплин, что и у Платона, расходясь в этом с Марцианом Капеллой, располагавшим науки в следующем порядке: геометрия, арифметика, астрономия, музыка. Для автора «Наставлений к арифметике» чрезвычайно важна последовательность в изучении математических дисциплин. Связь между науками «школьного» цикла органична и очень тесна, и только в совокупности своей они могут привести к желанной цели — очищению разума. По-видимому, хотя для Боэция ценность каждой дисциплины, взятой в отдельности, и велика, но решающее значение принадлежит их системе, последовательности, постепенности и методике овладения математическим знанием.

Науки квадривиума направлены на раскрытие «силы чисел», различных ее аспектов. По утверждению Боэция, «все созданное из первоначальной природы сущего кажется сформированным расположением чисел»[57]. Другими словами, в основе мира лежит число и оно пребывает в высшем разуме. Но предметом изучения математических дисциплин оказывается не столько это число, сколько число в «научном» смысле, т. е. число математическое. Числа могут рассматриваться под различным углом зрения. Они бывают постоянными, неизменными, так называемыми числами «самими по себе» — ими занимается арифметика; числа, связанные с протяженностью, — объект геометрии; музыка дает знание о числах, на которых основаны музыкальные модуляции; в астрономии человек постигает числа, выражающие движение небесных тел.

Только посредством исследования всех аспектов числа разум обучающегося может приобщиться к строго упорядоченной интеллектуальной деятельности, так как в математике он приучается мыслить «дисциплинированно», подобно тому как при познании «природных» наук — «рационально», а высшей философии, теологии — «интеллектуально». Содержательная сторона обучения отступает у Боэция перед систематичностью, поскольку, вполне в духе наступающей культурной эпохи, он полагал, что важнее научить человека мыслить в строго определенном направлении, «дисциплинированно», чем снабдить его, выражаясь современным языком, всеобъемлющей информацией. «Дисциплинирование» мышления, оттачивание его логических аспектов на много столетий станут одной из ведущих линий развития западноевропейской философии, линии, которая в итоге приведет к зарождению подлинно научного знания, хотя многократно и будет попадать в тупики схоластических словопрений…

Для Боэция «мать наук» не грамматика, а арифметика. Именно она открывает квадривиум. Она содержит в себе «первоначальный образ рассуждения»[58], все в мире располагается в соответствии с ее законами, через посредство чисел идеальные формы воплощаются в материальные объекты. Мировая гармония создается определенным соотношением чисел.

Боэций обосновывает превосходство арифметики с помощью логического силлогизма: «Все, что обладает первичной природой, всегда предвосхищает остальное. Если оно подвергается разрушению, то вместе с ним разрушается и последующее; если гибнет последующее, ничто в состоянии первичной субстанции не изменяется; так животное предшествует человеку. Ведь если ты упразднишь [понятие] животного, неизбежно будет разрушено [понятие] человеческой природы, если же ты устранишь человека, то животное не исчезнет. И напротив, всегда является последующим то, что вбирает в себя нечто чуждое, а то, что является первичным, как было показано, ничего не принимает в себя из последующего»