Последний рейс из Дейтона. Переговоры за закрытыми дверями - [5]

. И в шутку добавил, что мы, несмотря на это, по-видимому, неплохие люди. Мы оба рассмеялись. После этого вечера мы встречались один или два раза перед тем, как он скончался.

Потом Милутинович попросил меня подбросить его до отеля «Хилтон» на Капитолийском холме, где через полчаса у него была назначена встреча. Новович отвез нас, а когда мы подъехали к отелю, я проводил Милутиновича до дверей. Там он представил меня Крису Спиру [22] – бывшему лидеру Демократической партии в американском штате Нью-Гемпшир. Когда мы познакомились, Спиру возглавлял парламент в одном из американских штатов. Впоследствии он претендовал на пост губернатора Нью-Гемпшира, но проиграл выборы республиканскому кандидату Джону Сунуну.

Милутинович остался в отеле, а я вернулся в посольство. Впоследствии я узнал, что у него была американская виза всего на пять рабочих дней, в течение которых он провел несколько встреч, в том числе и с конгрессменом Биллом Ричардсоном, с которым он встретился в «Хилтоне» в тот же день, когда я его подвозил.

Письмо Слободана Милошевича [23]

Уже в начале июня Милутин Новович появился как-то раз в дверях моего кабинета: «Шеф, внизу женщина, она принесла дипломатический паспорт конгрессмена Билла Ричардсона и требует, чтобы ему срочно поставили визу». Я ответил, чтобы ее провели ко мне. Дама представилась шефом протокола Конгресса и заявила, что принесла просьбу о предоставлении визы Ричардсону. Ответив, что мы с ним знакомы, и он мой сосед, я рассказал ей о проблеме с антенной, которую мы решили к взаимному удовлетворению. После этого я спросил ее о цели поездки в Белград. Она сказала, что Ричардсона пригласил президент Милошевич, а наши люди из консулата переадресовали ее ко мне, потому что им требовалось согласие начальства для выдачи визы такому высокопоставленному лицу. Затем она извлекла из папки письмо, в котором было написано: «Приглашаю конгрессмена Билла Ричардсона в любое удобное для него время приехать и увидеться со мной в Белграде». Подпись – «президент Слободан Милошевич».

Я поинтересовался, когда Ричардсон планирует отправиться в дорогу. «Рано утром», − ответила она. Мне стало ясно, что из-за разницы во времени я не располагаю пространством для маневра и не могу отправить в Белград вопросы относительно выдачи визы. Я сразу распорядился удовлетворить ее просьбу. Ведь я не только познакомился с Ричардсоном и разговаривал с ним, но и увидел письмо за подписью президента Милошевича, которое само по себе было достаточным основанием для выдачи визы. Нечасто мне доводилось видеть корреспонденцию такого рода. Я был осведомлен о том, к какой технике и методам он прибегал в своей работе. Немногие могли похвастаться тем, что имели бумагу с его автографом.

Я вызвал Нововича и велел проводить даму, чтобы ей поставили в паспорт Ричардсона многократную визу на полгода. Это было мое решение, которое я принял в отсутствие времени на дополнительные проверки и консультации. Письмо, по моему глубокому убеждению, было подлинным. Проводив американскую гостью, довольную тем, как быстро она выполнила поручение, я позвонил Горану Милиновичу – шефу протокола Слободана Милошевича. Выслушав мой отчет, он сказал, что я все сделал правильно.

Первые очертания новой Боснии

В течение следующей недели, в середине июня, у меня состоялись интенсивные дипломатические переговоры и встречи с представителями дипломатического корпуса в Вашингтоне, потому что представители Госдепа и Совета национальной безопасности (NSC[24]) были абсолютно недоступными для общения. Нельзя было не заметить, что мои собеседники вели себя особенно сдержанно, когда речь заходила о Боснии и Герцеговине, а в воздухе витало ощущение, что «заваривается» что-то серьезное. Первым карты передо мной открыл советник греческого посольства Янис Янокопулос. По его словам, американская администрация составила план формирования Мусульманско-хорватской федерации, который был предъявлен мусульманам и хорватам как дело решенное, не подлежащее обсуждению. Еще одним «энтитетом» станет Республика Сербская. Раздел территории будет следующим – 51 % на 49 % в пользу Мусульманско-хорватской федерации.

В переговорах в Вашингтоне участвовали следующие представители боснийских мусульман: Алия Изетбегович[25], Неджиб Шачирбегович[26] и его сын Мухаммед Шачирбей[27], изменивший собственную фамилию. Хорватскую сторону представлял Крешимир Зубак[28], однако решающее слово оставалось за державшимся в тени хорватским послом Миомиром Жужулом[29], который получил назначение после кончины Крешимира Чосича. По итогам непростых переговоров, сопровождавшихся серьезным давлением со стороны американцев, удалось достичь соглашения о формировании Мусульманско-хорватской федерации. По требованию мусульман из документов была изъята принципиальная договоренность о соотношении территорий новосозданной федерации и Республики Сербской[30] (51 % и 49 %, соответственно). Эту информацию мне подтвердил советник итальянского посольства Стефано Стефани– ни, а затем и германский министр-советник Штайнер (позднее он погиб в Боснии вместе с боснийским министром обороны Дервишбеговичем в результате падения вертолета).