Последний рейс из Дейтона. Переговоры за закрытыми дверями - [2]

Показывают воспоминания Вуйовича и то, как перенос центра тяжести переговоров на вопросы разграничения, принадлежности тех или иных конкретных территорий позволил С. Милошевичу добиться закрепления весьма существенных прерогатив для Республики Сербской в Дейтонской конституции БиГ. Дальнейший ход постконфликтного урегулирования показал, что, несмотря на все болезненные территориальные потери, именно правовой статус стал фундаментом сохранения сербской автономии в условиях фактического режима международного протектората, установленного в БиГ после 1997 г. Более того, само имя Республики Сербской стало нарицательным для западных дипломатов на Балканах, от которых впоследствии прямо требовали исключить повторения ее прецедента при урегулировании других конфликтов (например, в Косово и Метохии).

Глава представительства в Вашингтоне прекрасно описал сложные отношения внутри югославской делегации, несколько карикатурно изобразил лидеров Черногории и своего непосредственного начальника, главу МИД Милана Милутиновича. Все это еще больше подчеркивает, в сколь сложной и ответственной ситуации оказался в Дейтоне С. Милошевич.

Вуйович видит события глазами белградского функционера, круг его общения – коллеги по МИДу и вашингтонские чиновники, политики и журналисты. Поэтому события на боснийских фронтах фактически проходят вдали от его внимания и знает он о них крайне поверхностно. Даже авиаудары НАТО в августе-сентябре 1995 г. по войскам и объектам боснийских сербов, оказавшие значительное влияние на крах их обороны и стремительное наступление хорватов и мусульман, упомянуты лишь в контексте истории с освобождением сбитых в ходе налетов французских пилотов. Точно так же довольно туманны его представления о размере подконтрольной армии Республике Сербской территории БиГ, о конкретных спорных территориях (прежде всего в районе Сараево) и об их значении для местных сербов.

Автор описывает недовольство отстраненных от переговоров представителей боснийских сербов и не скрывает пренебрежительного к ним отношения. Как политические, так и военные лидеры боснийских сербов изображены в качестве докучливых провинциалов, лишь мешающих настоящим переговорщикам. Даже случай с обмороком М. Краишника после уступки мусульманам всех сербских районов Сараево для него был скорее любопытным анекдотом, а не прологом к трагедии исхода десятков тысяч жителей этих кварталов в начале 1996 г.

Он также практически не касается перипетий формирования единой сербской делегации с решающей ролью С. Милошевича, согласие на что было вырвано у руководства РС началом авиаударов НАТО.

Вуйович описывает свою сферу ответственности – поддержание технических контактов с американской делегацией (и в меньшей степени – с другими участниками переговоров). Особенно интересен его пересказ бесед и рассуждений С. Милошевича. Например – не совсем убедительное, но развернутое обоснование отказа от придания особого статуса Сараево попаданием столицы под полный контроль мусульманской стороны. Весьма живо показаны рассветные переговоры с делегацией Франции по сбитым пилотам, отражающие тогдашние реальные приоритеты официального Парижа, его готовность к срыву переговоров ради внутриполитических эффектов.

Некоторый новый свет проливает Вуйович и на российское участие в Дейтоне. Традиционно считалось, что Россия, вместе с другими их европейскими участниками, была полностью оттеснена американцами от переговорного процесса и лишь пассивно ожидала его исхода. Записки Н. Вуйовича показывают, что и в столь сложных условиях И. С. Иванов и его коллеги оказывали сербской делегации посильное содействие – в том числе информируя о состоянии дел по крайне важному для Белграда вопросу снятия санкций с Союзной Республики Югославии (СРЮ). Данные российской делегации помогали С. Милошевичу ориентироваться в переговорах с американцами.

Споры о том, добился ли Милошевич в Дейтоне максимума возможного или все же пошел на излишние уступки, не утихают в Сербии и Республике Сербской с самого конца 1995 г. Тем не менее практически общепризнанной стала оценка закрепленного в Дейтоне статуса Республики Сербской как главного (если не единственного) сербского исторического успеха эпохи распада Югославии. Действительно, на фоне череды тяжких поражений и территориальных утрат от 1991 г. до отделения Черногории в 2006 г. и сецессии Косово в 2008 г. создание ранее не существовавшей сербской автономии в Боснии и Герцеговине, к тому же наделенной широчайшими правами, и закрепление ее статуса на международном уровне выглядит вполне внушительно.

Автору присуща легкость стиля, бережно сохраненная в переводе А. А. Силкина. Единственное отличие перевода от исходного текста – постраничные сноски, кратко знакомящие читателя с упомянутыми в тексте действующими лицами, событиями и балканскими реалиями. Также в отдельных местах мы позволили себе указать на фактические неточности.

Записки Небойши Вуйовича – полезный исторический источник, он пригодится как балканистам, так и всем исследователям и практикам, интересующимся современными международными отношениями.