Последний рейс «Доротеи» - [5]

Так группа за группой уходили люди на задания, и вскоре красный уголок опустел.

— Вы думаете, я о вас забыл? — повернулся к хлопцам Ковнер. Хмурое выражение его глаз сменилось молодым задором. — У меня к вам, товарищи, особое задание… Всех троих вас посылать на это дело нет смысла: вид у товарища Чупахина уж очень приметен. Вы, Чупахин, отправитесь в таможню, у меня давно они просят надежного хлопца. Что предстоит делать — там скажут. Вас, Тимофей и Серафим, никто не знает, так что задание подойдет. В город каким-то образом поступает из-за границы спирт, причем в больших количествах. Вот вам и предстоит узнать, каким образом он поступает в Севастополь, где хранится, какими каналами он идет к нэпманам.

— Ох, эти нэпачи! К ногтю бы их всех… — не выдержал Сима.

— Можно и к ногтю, сил на это у нас хватит. Да только… Нам сейчас недостает всего, буквально всего. Государство не может сразу удовлетворить потребности населения. А ведь где-то есть и продукты, и одежда, и другие товары. Вот через нэп мы их и вводим в оборот. Конечно, понятие новой экономической политики шире, сложнее, это лишь упрощенная схема. Во всяком случае, допустив свободу товарооборота, открыв дорогу частному предпринимательству, мы не можем пустить это дело на самотек.

— Да знает он все! — вступился за товарища Тимофей. — Рассказывали нам о нэпе в погранотряде…

— Тем лучше… Торговля открыта, торговля идет. Но кроме видимой, есть еще и невидимая. Ну, и контрабанда. Привозят все, что имеет особую ценность на рынке: духи, чулки, женское белье, кокаин. Переправляют через границу и валюту, и драгоценности, но это пока не ваша забота, вам — спирт. Но если нащупаете канал поступления других товаров — в сторону не уходите… И еще: за все платится, и не совзнаками, они и у нас в стране пока имеют невысокую ценность, а за рубежом тем более. Что идет взамен, каким образом? Видите, сколько вопросов! Так что не жалей те, что я вас не послал на другие задания, ваше — не самое легкое… — Тимофей это понял сразу, да и Сима слушал с необычной для него серьезностью. — Что самое обидное — помочь я вам мало чем могу. Человек я здесь новый и только осваиваюсь, до этого другим делом приходилось заниматься…

Не стал Алексей Павлович Калашников, который свое партийное имя Ковнер сделал официальной фамилией, рассказывать ребятам, что он профессиональный революционер и почти постоянным местом его жительства до революции были централы и каторжные тюрьмы России. В период гражданской войны Алексей Павлович выполнял поручение партии по подбору и заброске подпольщиков и разведчиков во врангелевский тыл.

— Дать вам в помощь я никого не могу — нет людей, а тем более опытных… — продолжал Алексей Павлович. — Сами разберетесь что к чему. Может, случай какой подвернется. Случай — вещь великая, но лучше всего, если его удастся организовать… Действуй те по обстановке, а на первый раз рекомендую побывать в кафе на Приморском бульваре. Вам, товарищ Майданович… Цыганок, — улыбнувшись, поправился Ковнер, может пригодиться знание уголовного мира… — Сима что-то хотел сказать, но Ковнер опередил его: — Понимаю, вы не миллионеры, вернее, с вашими миллионами заходить в кафе и рестораны не с руки. Сей час я вас познакомлю с комендантом. Он вас обеспечит… Чем, конечно, может. Человек он геройский, беляки за его голову большую награду назначали. Его отряд так Бушуйские копи взорвал, что не только Врангель, но и мы вот уже два года восстановить не можем…

Комендант СУРа

С трудом перекинув через порог негнущуюся ногу, вошел человек огромного, прямо-таки исполинского роста, перед ним и Чупахин, наверное, спасовал бы. Он был одет в матросскую тельняшку, правый пустой рукав ее был заткнут за пояс черных флотских брюк. На голове, сдвинутая на затылок, чудом держалась бескозырка с длинными ленточками и надписью «Борец за свободу». Хотя броненосец «Борец за свободу», он же «Потемкин», ржавел в Южной бухте, моряк сберег ленточку. Через плечо на ремешке у коменданта висел маузер в деревянной колодке. Но не это привлекало внимание к матросу, а изуродованное шрамами лицо. Правый глаз моряка закрывал черный кружочек резинки.

— Знакомьтесь, — наш комендант Борис Петрович Бугримов, бывший командор с «Потемкина», бывший красногвардеец, бывший партизан…

— Что вы, товарищ начальник, все бывший да бывший. Рано еще меня хоронить!

— Я же сказал, что комендант СУРа, — возразил Ковнер. — А это наши новые работники, комсомольцы…

— Нет у нас обмундирования, — комендант сразу догадался, что от него требуется.

— Они будут работать на особом задании, и об этом никто, кроме нас с вами, пока не знает… Ребят надо немного приодеть. Может, какие-то ботинки найдутся, штаны, ну и головные уборы.

— А как? Под нэпманов? Или под блатников?

— Нет, просто безработных ребят, только что демобилизованных из армии. Денег немного дать надо, Задание такое, что придется им кафе и рестораны посещать. Как видно, комендант был прижимист. Что поделаешь, должность такова — спрос велик, а обеспечение почти что на нуле.

— Ладно, что-нибудь придумаем.

И ребята зашагали за комендантом. Огромным амбарным ключом отпер замок склада, распахнул дверь. Помещение было почти пустым, только около стен стояли ящики с кучками одежды на них.