Последний призрак Хармони - [3]

Я не собирался с ним спорить. Я не такой человек. Я предпочитаю действовать, так что не стал терять время впустую. Роберт последовал за мной как верная собака — через весь город к моему дому. Там я, оставив призрака снаружи, чтобы не беспокоить мать, взял молоток, гвозди, грузило и леску.

Вскоре в окно дома Шпигельнейлов мерно застучали: я засел в кустах сирени и дергал леску, чтобы грузик не переставал раскачиваться. Перед домом находился открытый участок, залитый лунным светом. Роберт стал расхаживать по нему взад-вперед, паря над землей и издавая чрезвычайно грустные стоны. Я не раз бывал на постановках «Хижины дяди Тома», но никогда не встречал такого актерского мастерства. И каков же результат? Окно раскрылось, наружу выглянул мистер Шпигельнейл.

— Кто здесь? — спросил он очень строгим тоном.

Видели бы вы Роберта в тот момент: он, упоенный моментом, поднялся повыше, стал яростно заламывать руки и издавать громкие булькающие звуки. Но священника это не смутило.

— Мальчики, вы бы постыдились, — продолжил он все так же строго.

— Громче, громче, — шепнул я Роберту.

Тот принялся выделывать жуткие акробатические трюки.

— Знаю, вы меня прекрасно слышите, — сказал пастор уже расстроенным голосом. — Мое старое сердце переполняется горечью от мысли, что вы сбились с пути.

Услышав такое от по-прежнему спокойного и невозмутимого священника, Роберт замер и уставился на него. Я дернул леску посильнее, чтоб он не забывал о своих обязанностях. На громкий звук из-за мужниного плеча высунулась миссис Шпигельнейл. Несчастный обескураженный призрак воспрянул духом и встал в позу трагического актера: как он мне потом поведал, то была его гордость, его коронный номер, позаимствованный из какой-то книги. И что же?

— Дорогая, ты ничего не слышишь из кустов? — Мистер Шпигельнейл навострил уши.

— Должно быть, это Осси Динкл и хулиганы, с которыми он водится, — угрюмо отозвалась супруга.

Бедный Роберт! После этих слов он практически лишился надежды.

— Разве я не старался изо всех сил? — встревоженно спросил он меня.

— Я отчетливо тебя слышу. Это было твое лучшее представление.

Окно захлопнулось так резко и внезапно, что я не знал, что и думать. А вот Роберт, кажется, знал: он подлетел ко мне в восторге.

— Похоже, сработало. — Он издал такой радостный смех, что согнулся пополам и схватился за бока. — Наконец-то я отчетливо показал себя! Наконец-то я начал приносить миру пользу! Ты не представляешь, какая радость знать, что ты исполняешь свое предназначение и оправдываешь репутацию!

Бедный старый призрак!.. Он сам себя в этом убедил, затем присел на сиреневый куст и принялся раскуривать трубку, не переставая болтать. Мне было приятно видеть его в счастливом настроении, и я был уверен, что в этом есть и моя заслуга. Но радость продлилась недолго. Первым предупреждением стал лязг ключей. Затем дверь открылась, и наружу выбежал мистер Шпигельнейл. Все мысли о Роберте тут же вылетели у меня из головы, ибо нас с пастором разделяло всего несколько футов. Видите ли, я пел в церковном хоре и сомневался, что мне удастся убедить пастора, будто я действую в интересах Науки и Истины. Бегство было инстинктивным побуждением. Калитка не стала преградой: я перемахнул ее в два счета и устремился вниз по улице, слыша за спиной совсем близко пыхтение Шпигельнейла. Но я победил: мой преследователь после резкого старта выдохся и вскоре безнадежно отстал, так что я мог отправиться спать.

Роберт же решил сдаться.

— Ничего не выйдет, — сказал он мне, когда мы встретились у магазина на скамейке следующей ночью. — Сотню лет назад при виде такого жители бежали бы из города — сегодня же все приписывают естественным причинам.

— Это потому, что мы оставили материальные свидетельства — леску и грузило — на окне.

— Думаешь, в доме у нас получится лучше? — оживился он. — Ты можешь спрятаться в туалете и издавать стоны, пока я устраиваю представление.

Вы когда-нибудь слышали большую нелепицу? Тем не менее он был так искренен в своей наивности, что я даже не рассмеялся:

— Я слишком уважаю нашего пастора, чтобы позволить ему застукать меня в своем туалете. Лучше перехватить его, когда он возвращается домой из церкви после вечерней службы в среду. И мы будем действовать не так громко, но более трагично. Прошлой ночью ты переиграл, Роберт. В следующий раз веди себя сдержаннее, как если бы ты находился в глубоком раздумье, и мягко вздыхай. Если он увидит тебя, ты сможешь взять его под руку и повести домой.

Я думал, что у меня правильные идеи насчет того, как должны вести себя призраки, и если бы я сумел поддерживать Роберта Дж. Динкла в должном настроении и регулярно наставлять его, то сумел бы и пробудить Хармони, и возродить мертвую жизнь кладбища. Но Роберт слишком легко падал духом. Ему не хватало упорства.

Никогда мистер Шпигельнейл не вступал в более тесный контакт с потусторонним, чем той ночью. Он вышел из-за деревьев медленным шагом — до тех пор, пока я не начал действовать. Нет, я не стал ни выть, ни стонать, ни шептать. Вместо этого я издал нетипичный для призрака звук: он не походил ни на человеческий, ни на звериный. Как я и говорил Роберту, для успешного запугивания необходимы новые, оригинальные подходы. Это определенно привлекло внимание пастора: я увидел, как он замер. Как рука с фонарем дрожит. Казалось, он намеревается броситься в кусты, где спрятался я, однако быстро передумал. Он продолжил путь, как если бы все было нормально (хотя это было не так), ускорив шаг. Затем вышел на прогалину, где луна прекрасно освещала расхаживающего вверх-вниз Роберта. Призрак склонил голову набок, будто был занят чтением книги. Тем не менее пастор его не увидел и даже прошел сквозь него. Я повторно издал жуткий звук, и это остановило Шпигельнейла. Он повернулся, поднял фонарь перед собой, поднес руку к уху и стал внимательно вглядываться и вслушиваться. Менее чем в десяти футах от него Роберт затрепетал от восторга. Однако рука пастора не дрожала от страха, а по-прежнему твердо направляла луч света. Вскоре он опустил фонарь, протер глаза, сделал шаг вперед и снова оглянулся.