Последний праведник - [2]

Он дрожащими руками открыл шкаф, обшарил его внутри и нащупал наконец то, что искал, — маленькое поцарапанное карманное зеркальце. Из зеркала на него глянуло собственное искаженное страхом лицо. Линг немного опустил набедренную повязку и затаив дыхание поднес зеркальце к нижней части спины.

— Что это? Ужас, — прошептал он, выпуская зеркало из рук. — Что это?

Единственным ответом ему был звон зеркала, разбивающегося о каменный пол.

Старый телефон-автомат на стене не очень-то походил на бодхисаттву, но был, тем не менее, последней надеждой Линга. Добрался он до него с трудом. Новая волна боли, которой, казалось, не будет конца, заставила его остановиться. Он открыл глаза и взглянул на телефон-автомат, против установки которого так горячо протестовал в свое время. Власти требовали повесить его здесь в интересах посещающих храм туристов — чтобы можно было вызвать помощь, если с кем-то из них что-то случится. Именно поэтому на стене рядом с телефоном крупным шрифтом был написан телефон службы спасения, а рядом стояла миска с мелочью. Линг протянул руку, пытаясь дотянуться до миски, и даже схватился за ее край, но потерял равновесие и вынужден был отдернуть руку, чтобы опереться о стену. Осколки и монеты смешались на полу. Линг колебался. Одна мысль о том, чтобы нагнуться, казалась невыносимой. Неужели это правда последнее, что он сделает в этом мире? Нагнется за маленькими блестящими монетами, отречению от которых он посвятил почти всю свою жизнь? Но умирать пока не хотелось, поэтому Линг все-таки поднял дрожащими руками монету, вставил ее в телефон, набрал три цифры, сверяясь с номером на стене, и стал ждать ответа.

— Ну же, ну, — беспокойно шептал он.

В трубке раздался наконец женский голос:

— Служба спасения.

— Помогите мне!

— Что случилось? Откуда вы звоните? — Голос звучит спокойно и уверенно, почти механически.

— Я горю. Я…

Линг замолчал и обернулся. В комнате кто-то есть, это несомненно. Кто-то за ним следит. Он потер глаза, но это не помогло: никого не видно. Кто мог желать ему зла?

— Мне нужно знать, где вы находитесь, — сказала женщина.

— Помогите мне… — С каждым произносимым словом волна боли поднималась от спины к шее, горлу, ко рту и опухшему языку.

Женщина вежливо, но уверенно перебила его:

— Как вас зовут?

— Линг. Линг Цедонг, я… Помогите мне! Моя кожа… я горю!

— Господин Цедонг, — в ее голосе зазвучало нетерпение, — где вы сейчас находитесь?

— Помогите мне!

Он резко замолчал. Ему вдруг показалось, что внутри него что-то рухнуло. Как будто мир вокруг отступил на шаг и оставил его в не-реальности. Звуки исчезли. Больше не слышно ни смеха с улицы, ни голоса в трубке. Время остановилось. Он был в другом мире — или по крайней мере на пороге другого мира. Из носа текла кровь.

— Что случилось? — прошептал он. — Здесь так тихо. С этим словами он выпустил из рук трубку.

— Алло? — повторял механический голос в трубке, которая висела, раскачиваясь на шнуре. — Алло?

Но Линг этого не слышал. Он прохромал пару шагов до окна. На подоконнике стояли три стакана, один с водой — может быть, она ему поможет? Он потянулся за стаканом, но не смог его удержать, тот выпал из окна и разбился о камни во дворе.

Монахи подняли головы, и Линг попытался знаками привлечь их внимание. Он видел, как шевелятся их губы, но не слышал слов.

Линг чувствовал, что из носа течет кровь, и попробовал ее на вкус.

— Что это со мной? — простонал он.

На мгновение ему показалось, что он сейчас перестанет существовать. Как будто он стал просто пешкой в чужом сне, а тот, кому он снится, вот-вот проснется. Бороться с этим было невозможно. Звуки вокруг него исчезли. Он упал на спину и посмотрел вверх. Вокруг была тишина. Линг улыбнулся и протянул руку в воздух. Там, где еще секунду назад был потолок, теперь открылся вид на первые бледные звезды в ночном небе.

— Здесь так тихо, — пробормотал он. — Венера. Млечный Путь.

Линг не видел, как взбежавшие наверх монахи ворвались в комнату и склонились над ним. На губах у него застыла улыбка, вытянутая рука расслабленно лежала рядом с телом.

— Он пытался позвонить, — сказал один из монахов. — В службу спасения.

— Линг! — Другой монах, самый младший, совсем еще мальчик, попытался с ним заговорить. — Линг! Ты меня слышишь?

Ответа не последовало. Молодой монах поднял взгляд на остальных.

— Он мертв.

Все замолчали, склонив головы. У многих в глазах застыли слезы. Старший монах прервал молчание:

— Позовите Лопёна. У нас мало времени.

Кто-то из монахов собирался послать мальчика, но старший монах остановил его:

— Нет, ступай сам. Для мальчика все это впервые, пусть переживет это сполна.

Монах убежал, а мальчик взглянул на старшего.

— Что я должен пережить? — боязливо спросил он.

— Пхову. Мы должны перенести его сознание дальше. Сейчас придет Лопён.

— Пхову?

— Пхова помогает перенести сознание дальше. Вывести его из тела через голову. У нас есть всего несколько минут.

— А что, если мы не успеем?

— Мы успеем. Лопён придет быстро. Давай, помоги мне. Он не может просто так здесь лежать.

Никто не отреагировал.

— Ну же, беритесь.

Мальчик и двое других монахов взяли Линга, подняли его и положили на кровать.