Последний пожар - [15]

Шрифт
Интервал

Запаска показалось Николаю слегка приспущенной, и он добыл из багажника насос. Ирина принесла манометр. Измерил давление. … Николай подложил под задние колёса камни, принялся поднимать автомобиль домкратом…

– Останови, – попросил Ирину, когда проехали метров двести. – Нужно ещё подтянуть гайки. – Колька протёр тряпкой инструмент, разложил по местам, как было у брата. Ирина поливала ему на руки из капроновой канистры, подала полотенце.

– Откуда ты знаешь, что у него в аптечке сода и мыло? – удивилась она, рассматривая затылок и загорелую шею Сапожникова. – Вы так похожи, что и работаете одинаково, и вообще я могла бы перепутать вас. Даже прически… Странно. Три года не виделись, а ещё больше стали похожими.

– Братья, – улыбнулся, дёрнув плечом, Колька..

– Это хорошо, – задумчиво проговорила Ира. – Очень и очень хорошо.


6.

Набегают под машину дорога. Мелькают столбики перед мостом, стучат мелкие камни о днище. Вот и первый подъём, второй. Ели. Камни. Трава. Горы вновь отодвинулись, но сопки, поросшие пихтами и берёзами, подступили к дороге. Они уже съехали с трассы и направились к дальней деревушке, окружённой редкими берёзами. Вдалеке просматривались поля и ползающие комбайны, окутанные пыльной завесой.

– Знаю это место, – сказала Ирина, показывая рукой, куда нужно повернуть. – Привал тут делали недалеко, когда в поход ходили в восьмом классе. Николай осторожно вёл автомобиль по заросшей травой старой дороге. Высокие стебли с синими цветами задевали автомобиль. Женщина поправила короткую причёску, оценивающе посмотрела на спутника и приказала остановиться. Николая продолжал ехать, что-то высматривая впереди. Остановил автомобиль, вышел, сделал несколько шагов. Ирина шла за ним.

– Вон там есть полянка, а недалеко должен быть родник.

Обследовав подъезд, отбросил в сторону две коряги, Николай сел в машину. Развернувшись, взял термос и пошёл вслед за спутницей, пытаясь угадать, где может находиться ручей. Он его услышал, поспешил. Ирина шла навстречу, загадочно улыбаясь, словно сделала великое открытие.

– Вот он, – сказала, задевая Сапожникова плечом. Николай не обратил на это внимания; его взгляд оглаживал поляну, опушку пихтового леска, взбирающуюся по каменистому склону. Суковатая одинокая берёза посередине поляны выглядела неестественно среди пихтовой молоди. Ручей извивался среди трав и кустов акации тонкой верёвкой. Он бежал среди камней, вызванивая привычную песню. Склон пологий и живописный. К нему и заторопился Сапожников, отвинчивая широкую крышку термоса.

Вода холодна и вкусна. Могла сравниться с той – из Холодного ключа, за Светлым озером. Пихтовый лесок молод и чист. Ещё не возникло буреломов, не видно гниющих старых стволов. Ручей образовывал небольшие промоины, булькал, перебираясь с камня на камень. Колька искал промоину, в которой могли быть опавшие хвоинки. Он уже налил в термос ледяной воды. Выбирал хвоинки, застрявшие в камнях. Рука замёрзла. Думал о Кате, о её странных вкусовых ощущениях. Она последние месяцы мечтательно представляла, как будет рвать яблоки, есть дыни, говорила Кольке, что даже во сне видит себя среди яблоневых деревьев, у которых белые берёзовые стволы. И вот всё ей кажется почему-то пресным и отвратительным. Николай пытается ободрить её, предлагая домашний сыр, мёд. Ему непонятно, отчего может такое случиться с человеком. Ему жалко свою милую добрую Катеньку. Нина Даниловна понимает её и сочувствует. Спокойно относится к желанию снохи, называя его почему-то святым.

Сапожников торопливо сбежал с каменистого склона к автомобилю, но Ирины в нём не оказалось. Поставил термос, закрыл распахнутый багажник. Замёрзшая кисть горела. Он приготовился ехать, но Ирины не видно. Забеспокоился. Осмотрелся. Увидел в траве след. Торопливо пошёл. У небольшого камня ручей образовал озерцо. Старое кострища. На ветках берёзы покачивались выцветшие разноцветные ленты. Вот почему она показалась ему странной. На расстеленном брезенте лежала Ирина и загорала. Рядом с ней стояла сумка, одежда. Он боялся двинуться, полагая, что женщина устала и хочет отдохнуть. Её лицо закрывала синяя клетчатая косынка. Ему казалось, что видит картину, написанную большим мастером.

На серой брезентовой палатке лежит женщина, освещённая солнцем. Звучит ручей и хор птиц, прославляют осенний день бабьего лета. Он бы мог разбудить Ирину, сказав, что пора ехать, но почему-то не делал этого. Стоит среди стеблей травы, среди цветов, не может двинуться. Минут пять он стоял очарованный. Медленно начал обходить прямоугольник брезента, стараясь не смотреть на спящую. С мягким хрустом лопались сочные стебли, брызгал сок, вспрыгивали редкие кузнечики. Помимо его воли глаза гладили лежащее тело. Отворачивался, но не мог отвернуться. Голос Ирины оказался обвалом в горах, но говорила она тихо:

– Садись. Будем обедать. Что-то устала, – потянулась к сумке. – А ты как?

– Набрал, – с трудом произнёс Сапожников, усаживаясь на краю брезента. Ирина расстелила перед ним полотенце, принялась выкладывать на него пирожки, кролиное мясо, помидоры и литровую бутылку с чем – то рубиновым. Её движение плавны и уверенны. А узкие полоски материи при этом открывали незагорелые места. Колькины глаза они слепили, он с трудом отводил их, но они, как компасная стрелка возвращались, не слушаясь.


Еще от автора Владимир Борисович Марченко
Страж башни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жених и его невеста

Эта повесть публиковалась несколько раз. Я её переписывал, переделывал, что-то убирал, что-то добавлял. Изменял и название — «Далеко от войны», «Пряничная кружка», «На маленькой станции». Новое название, мне кажется, более точное. Если Вы не согласны, то напишите, как бы вы назвали её. Я — исправлю. Нынешнее современное средство общения нам позволит это сделать.В детстве я дружил с девочкой Олей. Теперь не могу точно сказать, была ли она эвакуирована из Ленинграда, спросить не у кого. Умерла. Нет наших мам. Умерли тёти и дяди-фронтовики, водившие мимо нашей маленькой станции железнодорожные составы.


Рассказ о троих, не дошедших до цели

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Любовь и смерть Ивана Чагина

Дело сразу назвали «дохлым», так как подобных акций происходило много, но редко расследования доходили до логического конца. Но были силы, которые во что бы то ни стало желали наказать убийц.


Волчьи ягоды

Рассказы и зарисовки для детей и взрослых.


М. Ж.

Жил в посёлке парень, не от мира сего, но никто не мог одолеть в шахматной игре. Вошёл Лёня перед киносеансом в форме фашистского офицера с автоматом. Деревянным. «Коммунисты есть?! Встать!» Встали двое. Первый секретарь райкома партии был срочно информирован о «шутке». Те, коммунисты, которые не встали, постояли на ковре. Фельетон в печать не пошёл. В КПСС не вступил, хотя редактор требовал, чтобы беспартийные журналисты вступили в ряды. Установка была такая свыше. В декабре и в феврале ходил в райком партии, но мне отвечали, что лимит на «штиблетников», тоесть – интеллигенцию, кончился.


Рекомендуем почитать
Киевская сказка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Майка и Тасик

«…Хорошее утро начинается с тишины.Пусть поскрипывают сугробы под ногами прохожих. Пусть шелестят вымороженные, покрытые инеем коричневые листья дуба под окном, упрямо не желая покидать насиженных веток. Пусть булькает батарея у стены – кто-то из домовиков, несомненно обитающих в системе отопления старого дома, полощет там свое барахлишко: буль-буль-буль. И через минуту снова: буль-буль…БАБАХ! За стеной в коридоре что-то шарахнулось, обвалилось, покатилось. Тасик подпрыгнул на кровати…».


Мысли сердца

Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.


Дорога в облаках

Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.