Последний портал - [18]

Дождь забарабанил по ставням в полную силу. Двое парней сходили забрать из багажника ящик с пивом и успели насквозь промокнуть.

Задвинули ржавый засов на входной двери. Кто-то спросил, взяли или нет ключи от зажигания из машины и краденого вездехода, а то всякое бывает... Взяли. Да в такую погоду никто не пойдет шататься по окраине; к тому же теперь, когда береговые ворота раздолбаны, из Леса всякая погань поналезет. Вот именно, подхватил тот, который беспокоился о ключах, поэтому вдруг найдутся желающие хапнуть чужой транспорт, тем более что за вездеход награду отвалят! Там же все развезло, возразил другой, поедешь – увязнешь, и мы тут до утра застряли. Зато пиво есть, и девка есть.

Они занялись Олой. Противно было до тошноты. Сам по себе половой акт – в общем-то ничего особенного, если ты уже не девочка, а девочкой Ола не была с четырнадцати лет. Но их глаза, ухмылки, высказывания – вот это настоящее дерьмо, это хуже всего.

Внезапно все настороженно замерли, даже тот, который в этот момент был на ней. Не только дождь по ставням стучит – еще и в дверь кто-то колотит.

Мелькнуло фантастическое предположение: вдруг это Марат решил не бросать ее в беде и вернулся? Но, во-первых, как он мог бы ее выручить, один против пятерых, а во-вторых, чтобы такой как Марат – и не бросил в беде... Несмотря на все доводы против, абсурдная надежда продолжала трепыхаться – или это просто жилка на шее дергалась, нервный тик.

– Открывай!

Голос куда более низкий, чем офисный тенор Марата.

– Чего надо?

– Укрыться от дождя, – с угрожающей интонацией отозвался визитер.

– Да ты сначала культурно разговаривать научись! – обиделся тот из парней, который перед этим больше всех матерился. – Вали, куда шел!

– Открывай, дверь сломаю! А сначала машину разобью!

Переглянувшись, они повытаскивали оружие. Насильник застегнул ширинку и присоединился к остальным. Двое встали по обе стороны от двери, тогда один из оставшихся отодвинул засов и проворно отскочил назад.

Как только гость переступил через порог, из засады на него набросились... И сразу осели на пол. Он держал по ножу в каждой руке и ударил одновременно вправо и влево. Если не насмерть, то близко к этому.

Остальные открыли стрельбу. Вернее, попытались это сделать, но у всех троих пистолеты дали осечку.

«Вода попала в стволы», – предположила Ола, измученно и растерянно моргая.

Пара секунд – и еще двое агонизируют. Пятый, отшвырнув бесполезный пистолет, тоже выхватил нож, но руки у него дрожали, и голос тоже дрожал:

– Ты чего?.. Мы что тебе сделали?!

– Если я велел открыть, надо открывать сразу, – процедил победитель, перед тем как нанести последний удар.

Его противник не успел парировать, с животным стоном повалился ничком и еще какое-то время скреб ногтями грязные половицы. Не обращая больше на него внимания, гость посмотрел на Олу, словно раздумывая, не стоит ли ее тоже прирезать.

– С-сп-пасибо, – выдавила Ола.

Похоже, это был правильный ход.

Сумрачно оглядевшись, парень вытер ножи о бархатную безрукавку, валявшуюся возле ящика с пивом. Закрыл дверь, за которой колыхалась водяная завеса, задвинул засов.

Ола наблюдала за ним, съежившись на испачканном липкой субстанцией матрасе. Может, он окажется еще хуже, чем эти отморозки, вместе взятые... Получил в качестве трофея голую девчонку и несколько уцелевших бутылок пива – нетрудно догадаться, что будет дальше! А ей больно, словно там, внутри, все содрано до мяса.

Сбросив на пол чью-то куртку, висевшую на спинке хромого стула, покрытого потрескавшимся черным лаком, он пристроил на ее место свою, основательно промокшую. Потом неприязненно поглядел сверху вниз на девушку и с раздражением бросил:

– Ты бы хоть оделась, что ли...

– Да, да, сейчас, – два раза подряд благодарно кивнув, пробормотала Ола.

Каким бы грубияном он ни был, насиловать ее не собирается, это главное.

Кое-как натянула трусы. «Молния» на джинсах сломалась, зато пуговица на месте. Лифчик почти не пострадал. Футболка с логотипом «Реджинальд-Путешественник» – подарок от туристической фирмы – разорвана сверху донизу, но концы удалось завязать в узел.

Одновременно с этим она исподтишка наблюдала за парнем. Тот извлек из ячейки ящика бутылку, пренебрежительно сощурился, поставил обратно. Не любит он пиво... Достал из кармана своей куртки, висевшей на стуле, небольшую глянцево-черную фляжку с золотыми переливами, открутил пробку, сделал несколько медленных глотков. Судя по фляжке, что-то дорогущее. Коньяк, наверное. Откинулся на спинку стула, вытянул ноги, словно капитулировав перед навалившейся усталостью.

Когда Ола, уже одетая, доковыляла до серого кресла у стены – не понять, от грязи оно такое или это его исходный цвет – парень открыл глаза и потребовал:

– Расскажи, кто ты такая.

Начала соображать, что выдать и как это преподнести, а он с усмешкой, от которой кому угодно стало бы неуютно, добавил:

– Лучше правду.

Ладно... Раз он перерезал пять человек только за то, что его не пустили спрятаться от дождя, вряд ли у него шибко идиллические отношения с законом, так что закладывать ее он не побежит. А что касается награды за вездеход – пусть забирает на здоровье. От этого гроба на колесах надо держаться подальше, словно она вообще ни при чем.