Последний поход (Последний поиск) - [18]

Тут я заметил одного человека, которого я знал на земле. Это был верный христианин, но, насколько мне было известно, он не вершил в своей жизни чего-либо значительного. На земле его физические черты лица были настолько непривлекательны, что это заставляло его стесняться своего вида. Здесь он имел те же черты, но каким-то образом он был более красив, чем любой человек, которого я знал на земле. Он подошел ко мне с такой уверенностью и достоинством, которых я никогда раньше не замечал в нем, а также и ни в ком другом.

«Небеса гораздо более великие, чем мы могли мечтать на земле, — сказал он. — В этом зале лишь начало той славы, которая превыше нашего понимания. Также истиннно то, что вторая смерть намного ужаснее, чем мы это понимали. Ни небо, ни ад не похожи на то, как мы их себе представляли. Если бы на земле я знал то, что я знаю здесь, то не тратил бы свою жизнь на пустяки. Ты благословен великой благодатью в том, что пришел сюда еще до своей смерти», — сказал он, рассматривая мою одежду.

Тогда я посмотрел на себя. На мне все еще была старая мантия скромности, под которой скрывалось мое воинское снаряжение. Мне казалось, что я выгляжу грубым, мерзким и отвратительным в глазах тех, кто был таким величественным и прекрасным. Я начал было думать, что мне не подобает появляться перед Господом в подобном виде. Как и орлы, мой старый знакомый мог понимать мои мысли, поэтому он ответил на них:

«Тем, кто приходит сюда в таких мантиях, нечего бояться. Эта мантия выражает принадлежность к высшему рангу и почету, вот почему все склонялись пред тобой, когда ты проходил мимо».

«Я не заметил, чтобы кто-то кланялся мне», — заметил я смущенно.

«Здесь это неуместно. Мы выказываем друг другу надлежащее уважение, и даже ангелы служат нам здесь, но все поклоняются лишь нашему Богу и Его Христу».

Я был в смущении. Мне приходилось сдерживать себя, чтобы не кланяться перед этими прославленными людьми. И в то же время мне страшно хотелось спрятаться куда-нибудь, так как сам я выглядел ужасно. Мне до слез было обидно, что мои мысли были такими же глупыми, как и на земле, но здесь каждый мог прочитать их! Я чувствовал себя испачканным и бессмысленным, находясь среди тех, кто был таким величественным и чистым. И вновь мой старый знакомый ответил на мои мысли.

«Теперь мы имеем нетленные тела, а ты — нет. Наш разум больше не затуманен грехом, поэтому мы способны постичь гораздо больше, чем самый великий разум на земле. И всю вечность мы будем совершенствоваться в том, чтобы быть способными понимать все больше и больше. Только так мы можем познать Отца и постигнуть славу Его творения. На земле ты не можешь даже начать понимать то, что знает здесь самый меньший, а мы и есть самые меньшие здесь».

«Как вы можете быть самыми меньшими?» — спросил я, не веря своим ушам.

«Здесь есть более высшие ранги. Наградой за нашу земную жизнь является то положение, какое мы имеем здесь в вечности. Это великое множество, какое ты видишь здесь, состоит из тех, кого Господь назвал «неразумными девами». Мы знали Господа и уповали на Его крест в том, что Он избавит нас от вечного проклятия, но на самом деле мы жили не для Него, но для самих себя. Мы не заботились о том, чтобы наши сосуды были постоянно наполнены маслом Духа Святого. Мы имеем вечную жизнь, но на земле мы потратили время зря».

Меня очень удивили эти слова, но я знал, что в этом месте никто не мог лгать.

«Но неразумные девы остались во тьме внешней, где был плач и скрежет зубов», — запротестовал я.

«Да, именно это с нами и произошло. Когда мы поняли, что потратили свои жизни впустую, то пережили такое горе, которое превосходило самую сильную печаль, возможную на земле. Тяжесть этого горя могут понять лишь те, кто пережил его. Мрак этого горя усиливается еще больше, когда рядом с ним открывается слава Того, Чьи ожидания мы не оправдали. Ты находишься сейчас на уровне наименьшего ранга на небесах. Нет больших глупцов, чем те, которые познали великое спасение Божие, но затем опять стали жить для самих себя. Прийти сюда и увидеть реальность этого безрассудства, — что может быть больше этого горя? Мы являемся теми, кто пострадал от внешней тьмы из-за этой величайшей глупости».

Я все еще не верил своим ушам. «Но вы выглядите более прославленными и полными радости и мира, чем я только мог себе представить даже для тех, кто находится на небесах. Я не вижу, чтобы вас мучили угрызения совести, и все же я знаю, что здесь вы не можете лгать. Все это мне не понятно».

Посмотрев мне прямо в глаза, тот человек продолжал: «Господь любит нас такой любовью, которая выше нашего понимания. Перед Его престолом суда я испытал величайший мрак души и такие угрызения совести, какие только можно себе представить. Хотя здесь мы не измеряем время так, как на земле, мне показалось, что все это время длилось столько же, сколько вся моя жизнь. Все мои грехи и ошибки, в которых я не раскаивался, прошли перед моими глазами и перед всеми, кто здесь находился. Ты не сможешь понять ту печаль, какую я пережил, пока сам не испытаешь это на себе. Я чувствовал себя так, как будто был на самом дне ада, хотя я стоял перед Господом. Он молчал все то время, пока моя жизнь проходила перед моими глазами. Когда я сказал, что раскаиваюсь во всем, и воззвал к милости Его креста, Он вытер все мои слезы и убрал великую тьму. Он посмотрел на меня с такой любовью, которая превосходила все то, что ты можешь сейчас понять. Он дал мне эту одежду. Я больше не ощущаю ту тьму и горечь, какую я познал, стоя перед Ним, но я помню все это. Только здесь ты можешь помнить подобные вещи без того, чтобы ощущать боль. Одно мгновение самого низкого уровня небес более велико, чем тысяча лет самой прекрасной жизни на земле. Теперь печаль от моих ошибок обратилась в радость. И я знаю, что радость моя будет вечной, даже хотя я нахожусь на самом низком небесном уровне».