Последний поезд с платформы «Погибель» - [31]
— Мне никак не хочется тебя называть.
Мальчишка прыснул со смеху и хлопнул в ладоши. Ногти у него были длинными и грязными, и они запросто — Лоусон знал это не понаслышке — могли пропороть одежду вместе с кожей.
Отсмеявшись, Генри Стайлс Младший склонил голову набок и сказал:
— Ты знаешь, сколько нас здесь сегодня?
— Много, — качнул головой Лоусон.
— Мы… я, — тут же поправился мальчишка. — Привел сюда армию. После того, что ты сделал с Ла-Руж и остальными в Ноктюрне… я, скажем так, понял, что нам надо быть осторожнее, — ухмылка его расширилась, и клыки почти выскользнули из верхней челюсти. — Я всегда любил снег, — хмыкнул он. — Это наводит на мысли о Рождестве в Филадельфии.
— Вот как. Так ты оттуда?
— Родился в Филадельфии в… — Младший сделал паузу. — А какой сейчас год?
— 1886-й.
— Хм… родился в Филадельфии в 1781-м. Это делает меня…
— Старше, чем ты выглядишь.
— И умнее, чем я выгляжу, не согласен? — осклабился Младший. — В наших рядах говорят, что ты тоже умный, мистер Лоусон.
— Мило с вашей стороны.
— Они правы?
— Хотелось бы верить, — произнося это, Тревор изучал пространство вокруг себя. Он ожидал, что в любую секунду нечто чудовищное — учитывая то, как вампиры Темного Общества могут менять форму — выскочит из снежной пелены. Воспоминания возвращали его в Новый Орлеан, на крышу здания над Дюмейн-Стрит, где он повстречал ужасающего перевертыша.
— Успокойся, — небрежно бросил Младший. — Мы собираемся быть милостивыми.
— Милость? От вас? — усмехнулся Лоусон. — Я сомневаюсь, что хоть кому-то из вас знакомо это понятие.
Существо по-прежнему выглядело как смеющийся мальчик. Черный язык, который был раздвоен, как у змеи, иногда выскальзывал изо рта и ловил падающие снежинки.
— Твоя ситуация, — нежным детским голоском проворковало это создание. — Безнадежна. Ты ведь знаешь это?
Лоусон уже хотел отрицать услышанное, однако осознал, что не может… по крайней мере, пока не может.
— Посмотри на себя. Взгляни правде в глаза. Позволь мне рассказать тебе, чего мы хотим: мы хотим заполучить тебя и Энн Кингсли. Как только вы сдадитесь, мы расчистим пути. Остальные смогут двигаться своей дорогой, мы даже готовы оставить их в живых.
— Включая того мужчину, что лежит там, в зарослях? Или вы уже выпили его досуха и разорвали на части?
— Ох, ох! — театрально воскликнул Младший, и лицо его исказила застывшая ухмылка. — Без жертв не обходится. Необходимо пожертвовать меньшим, чтобы достичь большего. Кажется, еще президент Вашингтон говорил нечто подобное.
— Президент Вашингтон умер.
— К сожалению, — согласилось существо. — Жаль, что мы не добрались до него раньше. Каким замечательным лидером он мог стать для нас!
— Сомневаюсь, что Ла-Руж с кем-нибудь захотела бы разделить свой трон. Она здесь?
— Представляю, как бы тебе хотелось этого, но… нет. Она далеко, но… в каком-то смысле… можешь быть уверен, что она с нами.
Лоусон с трудом мог трезво оценивать эту ситуацию: его вводило в замешательство то, что это существо выглядело, как маленький мальчик, говорило, как старик, и думало, как монстр. Тревор, истощенный собственной жаждой, страстно хотел уйти, успокоиться… мечтал, чтобы у него было время все обдумать, но время предательски утекало сквозь пальцы.
— Наши условия, — сказал Младший. — Не изменятся. Ты и твоя подруга должны сдаться, иначе мы убьем всех. Тебя и мисс Энн мы заберем в любом случае, но я знаю, что ты можешь начать сопротивляться и даже в навредить моему племени, заставить нас понести некоторые потери. По правде говоря, меня удручает эта возможность, но если уж ты заупрямишься, что ж… — он махнул ногами вперед и назад, словно раздражительная дворняжка. — Так или иначе, мы не станем ждать слишком долго, Тревор. Так что ради своей новообретенной….
— Вам не придется ждать вовсе, — ответил Лоусон. Но даже при всей своей скорости, несмотря на то, что он уже держал палец на спусковом курке своего кольта, готовый отправить серебряную пулю в череп Младшего, это существо было неуловимым. Оно вихрем взмыло со своего места, и пуля угодила бы лишь в росчерк ветра в той самой точке, где секунду назад было тело. Лоусон никогда прежде не видел, чтобы кто-то из них двигался так быстро, и он был одновременно шокирован и восхищен скоростью Младшего — настолько, что не успел спустить курок…
Как не успел заметить и другое существо, специально притаившееся для атаки. Когда Лоусон повернулся, устрашающее создание спрыгнуло, будто подхваченное ветром, с вершины вагона-локомотива, лохмотья его рубашки взметнулись вверх, и из-под одежды прорезалось два эбеновых крыла, которые словно ждали своего часа до этой самой секунды. Они раскинулись вширь футов на десять.
Существо все еще отдаленно напоминало человека — у него было две руки и две ноги, а голова и торс сохранили черты обыкновенного мужчины средних лет — но в остальном… как бы сказал преподобный Эстерли, это было чудовище. В некоторых местах плоть потемнела и нарастила мускулы — корявые и отвратительные. Тварь метнулась, готовясь разорвать Тревора на куски, рот раскрылся, обнажая огромные клыки. Глаза, горящие адским красным пламенем, казались гипнотически жуткими. Тем временем пальцы рук удлинялись и начинали меняться, превращаясь в монструозные когтистые отростки. Мышцы ладоней дернулись, словно в ожидании окончательной трансформации.
