Последний поцелуй на ночь - [14]
Перед тем как войти в клетку, чтобы вымыть ее или заключенного в ней, Вика должна была просто нажать на отдаленный активатор, чтобы послать разные препараты — успокоительные средства — в систему иного, отключая его в течение, по крайней мере, часа.
Чем ближе она подходила к Дотсу, тем более рьяно он бродил по своей клетке. Обычно, он был воплощением спокойствия. Он ел тогда, когда предполагалось, должен был есть. Он никогда не говорил первым, и забивался в дальний угол всякий раз, когда Вика приближалась.
Дотс пробыл здесь достаточно долго, чтобы изучить, как именно Джекис действовал.
Иные были в зверинце, до тех пор, пока они были здоровы, и люди оставались очарованными ими.
Восемь дней назад самый старший из рабов выбыл из игры, потому что он оказался «лихорадочным».
Это был Эрсладо-Эл, чувствительная, легко ломающаяся раса. Много раз Вика была близка к его освобождению. Близко… но не достаточно.
Теперь Эрсладо-Эл был звездой аттракциона под названием Mole Smack Attack, где его заставляли высовывать голову в отверстие в стене, а с другой стороны люди пытались ударить его по лицу надувной битой.
За прошедшие несколько недель, Дотс потерял много веса. Несмотря на его мышцы, он начинал казаться изможденным. Вика давала ему дополнительные куски еды каждый раз, но безрезультатно.
Он будет следующим, кто дойдёт на плаху.
Вика хотела освободить его прежде, чем это произойдет. Она сделает это. И если бы он мог просто потерпеть ещё некоторое время, она смогла бы. Иной просто должен был продержаться. Но Вика не могла сказать ему, что может помочь.
Живот скрутило язвительной смесью вины и раскаяния, Вика подпрыгнула, чтобы нажать на кнопку, которая сделает его ничего не осознающим.
Как же ей не нравился ее низкий рост! В мгновение ока Бри Лайан ринулся к ней с ревом:
— Я убью тебя, если ты до меня дотронешься! — Крошки от печенья попали ей прямо в лицо. Дотсу удалось сунуть руку сквозь прутья и оцарапать ее прежде, чем он свалился без чувств, уже храпя.
Ее плечо пульсировало от боли, и Вика почувствовала теплую струйку крови, но такой небольшой ушиб был слабым всплеском на ее радаре.
Вика быстро повернулась, желая удостовериться, что рев Бри Лайана не пробудил внимание соседнего исполнителя. Прошла минута, потом другая. Никто не прибежал. Хорошо, это было хорошо.
«Но как быть с отцом? Подумала она, и первая искра паники расцвела в ней. Ты не должна прийти домой с ушибом».
Открытая рана это худо, очень. Резко двигаясь, Вика завязала рукав своей рубашки на плече, давя на следы когтей.
Как только кровотечение остановится, она должным образом перевяжет рану и сменит рубашку. Вероятно что-то с длинными рукавами.
И если Вика наконец-то наденет колье, которое отец подарил ей, то он будет, слишком, доволен, чтобы заметить что-либо еще. Конечно. Стоит надеяться.
— Еще кто-нибудь проделает подобное, — произнесла Вика, не глядя на иных, — я забуду накормить вас сегодня вечером. — Как же ей не нравились угрозы, подобные этой.
Она не была уверенна, что будет в силах их выполнить. Но не могла рискнуть еще одной раной. Ее отец убил бы любого из иных, только чтобы доказать свое.
Иные приносили хорошую прибыль. Отец заплатил за них немалые деньги, учитывая, сколько всего он проделывал со зверинцем и аттракционами, самую большую прибыль он получал от того, что продавал зверей по запчастям.
Дрожащей рукой она открыла дверь к Дотсу и вошла внутрь. В течение получаса Вика протирала его кожу и расчесывала волосы, со всей нежностью на которую была способна.
Вика испытывала к нему жалость. Свойственная ему скромность канула в прошлое, о хорошем воспитании все давно позабыли, а издевательства стали нормой жизни.
Однажды я смогу помочь ему.
Блин. Снова эти слова.
Она закончила с Бри Лайаном и заперла его. Таргон был следующим. И хотя у Вики не было прозвища для Таргона, она отказалась называть его Папой Спэнки.
Как всегда растянувшись на полу своей клетки, он улыбнулся ей. Таргон был привлекательным человеком с бледной блестящей кожей, словно ее кто-то посыпал алмазной крошкой и волосами темными, как ночь, мерцающими сапфировыми искрами.
Только одно беспокоило его, и это — появление Матаса.
Таргон выходил из себя каждый раз, когда видел ее телохранителя.
— Я такой грязный, — промурлыкал он. — Убедись, что ты как следует все отмыла.
Вика поднесла руку к горлу, чтобы ощутить, насколько уверено звучит ее голос.
— Если бы я могла отмыть твой разум.
— Сладкая моя, вне зависимости от того, что ты собираешься мыть, ты поразишься размерами этого…
Закатив глаза, Вика подпрыгнула и нажала кнопку, чтобы ввести Таргона в бессознательное состояние.
Когда она распылила смесь ферментов, которые вычистят все от и до, затем вытерла лишнее масло, она могла почувствовать чей-то пристальный взгляд, бьющий в нее, горя глубоко и уверенно.
Ей не нужно было даже оглядываться, чтобы понять, что это был новенький. Все изначально наблюдали за ней, пытаясь изучить ее привычки, чтобы справиться с ней, и Крисс часто говорил:
— Беги из этой адовой бездны.
Вика вспомнила, как он с самого начала смотрел на неё с любопытством, и странным сочувствием и в его глазах скорее был страх за нее, а не ненависть. Этот взгляд так потряс ее. Мужчины никогда прежде не смотрели так на Вику.
