Последний перевал - [5]
По утрам Ванюшка варил кандер. Кашеварить он научился не сразу. На первых порах были у него промашки: то посолит не так, как надо, то сало пережарит. За каждый промах получал от отца три щелчка в лоб. За самый первый кандер даже подзатыльник схлопотал. Смешно получилось. Запряг отец коней в плуг и наказал Ванюшке: «Разжигай костер да вари кандер. Коли шибко закипит, держи, чтоб не выкипел». Подбросил Ванюшка сухих сучьев, котелок зашипел, пар пошел, и вода через край полилась. Схватил Ванюшка две ложки, прижал их к краю котелка, принялся «держать» воду изо всех силенок. Но кандер из котла все равно ручьем валит. Пришел отец завтракать, а в котле вместо кандера одна пшенка на дне желтеет. «Я держал двумя ложками», — оправдывался Ванюшка. «Дурачок ты несмышленый! — заругался отец. — Кто же кандер ложками держит? Надо было холодной воды плеснуть или котелок приподнять повыше». И дал Ванюшке затрещину. Когда поостыл малость, сказал: «Ты, сынок, не обижайся за подзатыльники. Меня не так били. Видишь, передних зубов нету? Это меня хозяин Митрофан разуважил».
По субботам ездили в Ольховку в баню. В кадушке везли алые цветы — марьины коренья. На дне всегда прыгал зайчонок — подарок сестренке Феньке. Мать принималась вытаскивать из Ванюшки клещей, впившихся в тело. Вытаскивала и причитала: «Не дам я его больше на съеденье клещукам! Что ты делаешь с парнишкой, ирод окаянный!» Ванюшке было больно до слез. Вся спина ныла от струпьев, но он говорил, кусая губы: «Ладно ужо, сидите с Фенькой здеся дома, как бабы, а нам с папаней надо пашню пахать». И они снова уезжали на пашню.
Отец пахал от восхода до заката. А по ночам копался в курганах — все искал клады. Копался, как крот, до изнеможения. И однажды произошло что-то невероятное. Прибежал в землянку весь как будто в лихорадке: трясется, заикается. В руках фуражка с какими-то железками.
— Ванька, про это никому ни слова! — хрипел он, задыхаясь. — Ты слышишь? Задушу, изувечу!.. — Потом захохотал, как сумасшедший, запрыгал по землянке, приговаривая: — Будешь теперь ты хозяином! Будешь!
Ванька сначала испугался, а потом успокоился: чем плохо быть хозяином?
Ванюшка любил своего отца, хвастался перед своими дружками тем, что отец его был красным партизаном. Иногда безбожно врал, будто отец его в одном из жарких боев чуть не зарубил атамана Семенова, а в другом бою чуть не застрелил из длинного нагана самого барона Унгерна. Поспорить, чей отец храбрее, он не боялся даже с Любкой Жигуровой — дочкой командира отряда. «У тебя отец все в штабе сидел, — журил он ее, — а мой — завсегда впереди и на лихом коне!»
Правда, спорить с Любкой ему было нелегко. Степана Жигурова в Ольховке уважали, называли с почтением Степаном Игнатьевичем. А Ванькиного отца почему-то все звали просто Епишкой. Да еще какую-то глупую шутку придумали: «Тишка, да Епишка, да Колупай с братом». При чем тут Колупай? Тем более с братом.
Но хвастаться своим отцом Ваньке Ермакову становилось все труднее. Особенно после пожара в Ольховке. Тот пожар Ванька запомнил на всю жизнь.
Огонь мигом охватил всю их избенку. Пламя поднималось все выше. Черный дым стал багровым, как раскаленное железо. Бабы таскали из Шилки воду, мужики бросились с баграми на крышу, чтобы сбросить загоревшиеся стропила. Но отец первым вскочил на чердак, выхватил топор и заорал благим матом:
— Не подходи — зарублю!
— Видно, с горя умом тронулся, — крестились бабы.
Пожар все свирепел. Рухнули красные стропила. Багровым дымом окутало весь чердак. Потом вдруг что-то зашипело, и у самой трубы вспыхнули синие огненные брызги. После этого отец с обгорелой бородой спрыгнул с крыши. Бабы кинулись лить на него воду.
На другой день Ванька Ермаков начал было хвастать перед дружками храбростью своего отца: сам погибал в огне, а людей к беде не подпустил. Кое-кто из ребят поверил, но Васька Сапрыкин ехидно хихикнул и повернул геройство отца совсем в другую сторону: дескать, Епишка не пускал людей на крышу потому, что там прятал добро, награбленное в войну на купеческих складах. И даже уверял, будто сам видел, как горели у трубы фанерные ящики со спичками.
После пожара отец поставил на берегу Шилки крестовый дом под железной крышей, с белыми ставнями и резным крыльцом. Ну как тут не похвастать Ваньке Ермакову, какой додельный у него отец? Но злые языки и тут омрачили его радость. Начались суды, пересуды: на какие шиши извечный батрак Епишка Ермаков покупает лес, да железо, да краску? Ванька вынужден был открыть тайну — рассказал дружкам, сколько золота нашел его отец в степном кургане на пашне. И даже придумал подробности, как это случилось. Копал, копал отец в кургане яму, и ровно в полночь как загудит под ним земля, как затрясется курган, и вдруг из ямы вывинтился огромный котел с золотом. Вывинтился и говорит отцу: «Не коли, Епифан, ты мою животину, не ковыряй мою старую утробину. Возьми золота сколько тебе надобно и уходи домой на доброе здоровьице». Отец не струсил, нагреб полную фуражку золота и вот поставил новый дом.
Но Ваньке никто не поверил.
В тот памятный год Степан Жигуров создавал в селе колхоз «Рассвет». Заклокотала, забурлила Ольховка, как Шилка во время весеннего паводка. С утра и до глубокой ночи проходили сходки. Сельские богатеи, почуяв недоброе, взялись мотать свое имущество, чтоб оно не досталось бедноте. Епиха Ермаков решил не упустить момента: начал скупать по сходной цене разное старье — машины, инвентарь — и, как муравей, тащил все на свой двор, чтобы осуществить давнюю мечту — разбогатеть!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге две повести — «На Забайкальском фронте» и «Жизнь продолжается». В центре первой повести — советские солдаты, с честью выдержавшие все испытания и оправдавшие высокое доверие Родины в боях с японскими милитаристами. Вторая повесть посвящена бывшему забайкальцу, совершившему бессмертный подвиг в боях на подступах к городу Ленина, — Г. П. Масловскому. В очерках военных лет автор рассказывает о воинах-забайкальцах, которые в годы Великой Отечественной войны стояли в готовности к отражению возможной агрессии милитаристской Японии, а в августе сорок пятого принимали участие в разгроме Квантунской армии. Для массового читателя.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.