Последний паладин. Рождение - [30]
Мы стояли метрах в двухстах над землей. Предо мной, сколько было видно, раскинулся густой высокий лес. Горная гряда, на которую мы взобрались, витиеватой границей шла вправо и влево, параллельно опушке леса, а между ними разделительной полосой простирался сочный ковер луга, напоминавший лоскутное одеяло, сотканное из множества разноцветных кусочков. Лес, луг, гряда, так и шли тремя параллельными полосами до самого горизонта, где, сливаясь в одну точку, встречались с чистым голубым небом.
— Красота-а-а… — невольно эмоции вырвались вслух.
— Нравится? — внимательно глядя прямо мне в глаза, будто пытаясь там что-то разглядеть, спросила Аурария.
Пока я любовался открывшимися видами, она внимательно смотрела за моей реакцией, но никакой угрозы от нее не чувствовалось. Уж что-что, но мой внутренний «датчик тревоги» в свете последних событий включен на максимум и уж точно подметил бы неладное.
— Да, очень красиво.
— Пойдем.
Спуск дался легче и занял не больше десяти минут. А дальше круговорот событий завертелся, и я потерял счет времени. Аурария водила меня от пещеры к пещере, коими гряда оказалась буквально испещрена, прогулялись по лугу, даже до опушки леса прошли. Она так же показала те причудливые деревья, на которых росли полюбившиеся мне плоды. Не удержавшись, сорвал парочку и схомячил по дороге. И все это сопровождалось постоянными рассказами, знакомствами с разными членами стаи, правда не все они были настроены ко мне дружелюбно, многие смотрели с опаской, подозрением, а некоторые и вовсе агрессивно, но пока я бродил с избранницей главы стаи, бояться было нечего.
Я окончательно освоился и уже вел себя с Аурарией, как с давней знакомой, расспрашивая обо всем, что казалось интересным или непонятным. И чем больше времени проходило, тем явственней я понимал — это странные волки, неправильные какие-то. Весь мой стройный ряд представлений и стереотипов об этих хищниках, всплывший на данный момент в памяти, беспощадно рушился под натиском новых фактов.
В стае была своя иерархия, свои обязанности, но это еще как-то укладывался в голове. Пока одна часть взрослых мужчин-волков были на охоте, вторая часть самцов патрулировала границы стоянки и защищали стаю от непрошенных гостей. Женщины-волчицы занимались маленькими волчатами, Старые волки тренировали волчат-подростков и вели среди них, так сказать, идейно-патриотическую работу. Всего в стае по моим грубым прикидкам было около пятидесяти особей, причем треть — волчата.
В любовном плане волки были приверженцами идеи «один и на всю жизнь», даже после смерти избранницы или избранника, второй партнер всю оставшуюся жизнь оставался в гордом одиночестве.
А еще у них были боги. Боги! У волков! Тут я был шокирован.
Первый бог — Рагр, покровитель самцов, дарует им силу, стойкость, помогает в охоте, бою и т. д. Второй бог, точнее богиня — Рара, как можно догадаться, спутница Рагра, и покровительствует волчицам. Когда им что-то нужно, они совершают уа уур — непереводимое на человеческий язык выражение, но, как я понял, это что-то вроде молитвы или песни.
На мой вопрос о жертвоприношениях Аурария сделала искренне непонимающее выражение лица. Я так и не понял, то ли действительно у них это непринято, то ли меня обманули, но заострять внимания и допытываться правды не стал.
На протяжении всего дня собеседница внимательно следила за моей реакцией на все происходящее. Спросить в лоб «зачем?» было как-то не комильфо, поэтому делал вид, что слишком увлечен происходящим и не замечаю такого пристального внимания к своей персоне. Но, на самом деле, мне действительно было дико интересно.
Тем временем дело шло к вечеру, солнце устало клонилось к горизонту. Ноги гудели, и я, поблагодарив волчицу, попросил ее проводить меня до пещеры, одному идти было страшновато.
Кстати, из разговоров выяснилось, что местные называют их не волками, а волканами. Что странно, ибо впервые слышу такое название, хотя, кто его знает, что скрывают мои потерянные воспоминания.
Проходя мимо одного из многих входов в пещеры, Аурария остановилась.
— Постой, человек.
— Что-то случилось?
— Нет…просто хочу тебя еще кое с кем познакомить.
Тут из глубины пещеры послышался топот многочисленных лап и радостный щенячий восторг. Вскоре на свет божий вывалились три маленьких шерстяных комочка. Увидев меня, они остановились и настороженно уставились. Один самый бойкий помчался ко мне, но его лапки предательски запутались и он колобком прикатился прямо к моим ногам, жалобно заскулив.
— Хей, друг, не ушибся? — я присел на корточки и потрепал мелкого за загривок. Тот сначала шарахнулся, но потом задумался и через секунду уже весело крутился возле меня, по-щенячьи усердно болтая пушистым хвостом. Поразительно, как с такого маленького пухлого милого карапуза вырастают такие грозные хищники. А потом уже и оставшиеся двое подтянулись, и вот я лежал на земле, а вокруг суетились и ластились трое волканят. Судя по раскраске два мальчика и одна девочка.
Выбежавшая на вой своих отпрысков оскалившаяся волчица ошарашенно смотрела по очереди то на меня, то на Аурарию.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.