Последний - на Арлингтонском кладбище - [81]

Мери говорила подругам, что Аллен ей симпатичен, потому что он веселый. Он все время смешил ее.

Покинув Чикаго и дом властной тетки, Аллен чувствовал себя в Вашингтоне, будто в раю; горизонты его были широко открыты; он любил свою работу в ЮСИА: проходящие перед его глазами кадры фильмов, любовно смонтированные и склеенные, были окнами, в которые он видел новый мир. Он был частью этою мира. И надеялся когда-нибудь появиться на одной из пленок, это было возможно. Все было возможно.

Аллен был веселым, беззаботным и любил Мери; даже ее соседки по квартире обожали его. Он всегда развлекал их. Как-то они попросили его привезти ковер, купленный у одной знакомой. Трое девушек сели в его старую машину с открытым верхом, они подъехали к дому в Джорджтауне, и несколько минут спустя все четверо вышли из дома со свернутым в рулон ковром.

Но как было погрузить его в машину? В конце концов ковер подоткнули под заднее сиденье, и он торчал в сторону, словно телефонный столб. Аллен с двумя девушками на переднем сиденье и одной, державшей ковер, на заднем, делал поворот. На углу был конный полицейский; скрученный ковер ударил полицейского по спине и вышиб из седла. Тот в отчаянии ухватился за подпругу. Лошадь испугалась и понеслась галопом с полицейским под брюхом. Аллен спокойно свернул на ближайшем перекрестке и помчался домой, а что сталось с полицейским, они так и не узнали.

Аллен с Мери обсуждали свои планы, создание семьи в них не входило. Мери воспламенилась призывом Кеннеди: «Спроси себя, что ты можешь сделать для своей страны», — и ей хотелось сделать кое-что до замужества. Однажды дождливым августовским утром она отправилась в Корпус мира и предложила свои услуги, но ее отвергли, потому что она была слишком молода.

Потом президент Кеннеди поехал в Даллас, и после его смерти Аллен решил вступить в «зеленые береты». Мери была в восторге: она впервые обнаружила нотку серьезности у этого весельчака. В тот вечер они, чтобы отпраздновать, сняли номер в отеле возле Капитолия и предавались любви, любовь усиливалась внезапным поворотом в их жизни, сознанием, что теперь, когда Кеннеди не стало, его дела переходят к ним.

Аллен отправился на войну, а Мери так и не вступила в Корпус мира. Два месяца спустя ей написали из Ленсинга, что ее отец серьезно болен, она поехала домой, там познакомилась с одним адвокатом и год спустя, написав Аллену письмо, которого он так и не получил, вышла за адвоката замуж. Адвокат оказался непоколебимым консерватором, он был одним из делегатов съезда, выдвигавшего Никсона, и Мери вскоре обнаружила, что ее политические взгляды изменились. Но Аллен не узнал этого, потому что больше не видел ее и потому что общим у них был только миг надежды, которой он больше никогда не испытывал; эта единственная отрада никогда больше не пробуждалась в его больной душе.

22

На крышу с грохотом приземлился вертолет, открылась дверь, и вниз по лестнице загремели шаги.

— Здание взлетит через несколько минут, и я вместе с ним.

— Не надо, Аллен! — сказал Уильямс. — Я знаю людей в правительстве, которые могут помочь!

Но Аллен равнодушно покачал головой.

— Вы дурачите себя, Уильямс, — сказал он. — Да простит меня бог за Карсона и Медуика. Да простит он меня за напрасно прожитую жизнь. Не стоило мне пытаться… — Тут ворвался мордастый охранник, за которым следовали еще двое, и выпустил очередь, едва не рассекшую Аллена пополам, Аллен скорчился, изо рта его хлынула кровавая пена, Уильямс крикнул охранникам: «Бегом из здания! Динамит!»

Охранники ухватили его за наручники и бросились по коридору к двери, выбежали на лужайку комплекса ЦРУ, где многие окна в темных зданиях вокруг были освещены, и на бегу кричали людям, чтобы они скрывались. Потом у них за спиной в небо взметнулся мощный взрыв, воздушная волна швырнула их на землю, и третий корпус взлетел вместе с бренным телом Аллена Лоуэлла, корчившимся в последней боли.

Из рапорта Джорджа Уильямса относительно Аллена Лоуэлла от 22/XI-1973 года:

«…Обстоятельства этого расследования, включая покушение на мою жизнь, привели меня к выводу, что Лоуэлл был прав в предвидении опасности, до сих пор не известной американскому обществу.

Перед смертью Лоуэлл сказал мне, что сделал видеозаписи с разоблачением и отправил пленки трем крупнейшим телекомпаниям. Теперь мне сообщили, что пленки не дошли до адресатов. Я этому не верю. Я хочу добиться, чтобы наши с Лоуэллом сведения об олимпийцах стали достоянием общественности, и прошу поручить лично мне связаться с ЦРУ для смещения известных участников заговора.

Если эта просьба не будет удовлетворена, я немедленно подаю в отставку.

Джордж Уильямс, заместитель помощника министра юстиции США».

23

«Вслух не читать.

Принять следующие меры:

Поставить на рапорте Уильямса от 22/ХI-1973 года гриф „Совершенно секретно“. Поручить Уильямсу связаться с начальником отдела ЦРУ Талха Бахтиари.

Харли Коннорс, помощник министра юстиции США».