Последний любовник - [7]

— Платье что надо, — говорю, не сдержавшись.

— Мерзкое, да? — смеется она. — Все поставлено на карту, лишь бы привлечь внимание. Такая уж у меня работа.

Мы спускаемся вниз и присоединяемся к остальным. Кое-кто, похоже, уже собирается домой, потому что толпа редеет. Откуда-то выныривает Спенсер и направляется к нам.

— Я уж было подумал, что вы сбежали, не прихватив меня, — укоризненно говорит он. — Ужин планируется на воздухе, здесь слишком душно. Лилиан, Малком предложил тебе сесть возле него, если ты не против.

Она кивает.

— Дорогая! — Теперь Спенсер обращается ко мне. — Мне страшно жаль, но этот засранец Джонатан Смоля, похоже, будет твоим соседом.

— Не волнуйся, я как-нибудь это переживу.

Спенсер наклоняется и шепотом спрашивает:

— Куда это вы уединялись?

— Мы были наверху, в офисе управляющего. Выпили немного. Лилиан пожелала устроить перекур.

Теперь мы все перемещаемся «на воздух» — это значит, что гости выходят наружу, к столикам под открытым небом, прямо через основной зал ресторана. Сидящие здесь люди тотчас как по команде поворачивают головы в нашу сторону, пытаясь угадать, кто из нас стоит более пристального внимания. При появлении Лилиан начинаются перешептывания, затем раздаются аплодисменты.

Похоже, ее роль действительно заслуживает «Оскара».

— Боже, да это обычная роль второго плана, — шепчет мне на ухо актриса.

Киваю, хотя и сильно сомневаюсь. Судя по всему, Лилиан смущена столь явным восхищением публики.

Мы проходим в глубину небольшого сада. Повсюду вазы с орхидеями. Одуряющий запах. Длинный стол накрыт на двадцать две персоны. Малкому Килоффу отведено место во главе стола, в противоположном конце располагается глава «Беннетт, Фицаллен и К°» Эндрю Рашман, до которого никому нет дела.

— Сюрприз! — жаркий шепот над ухом.

На соседний стул опускается Джонатан Смолл. Принесла нелегкая! Украдкой бросаю взгляд на Спенсера, но он усиленно развлекает миссис Килофф. Лилиан вежливо слушает болтовню Малкома, глаза у нее немного стеклянные. Перевожу взгляд на Кейт Уэстон (это хозяйка издательства и босс моего парня), она хитро подмигивает мне. Чуть левее Кейт расположились еще двое из «Монарха» — актриса, озвучившая главную героиню последней мультяшки, и парень, что снимается в молодежном сериале.

Еда и вина превосходны, и даже беседа с Джонатаном не кажется слишком занудной, если подумать, как много новых знакомств я могу через него завязать. Неплохо бы выйти через него на Джеймса Ван Дер Бика — интервью с известными людьми всегда солидный куш как для газеты, так и для канала. «ДБС», так что нужно быть полюбезнее с коротышкой.

Пытаюсь собраться с мыслями и смотреть на окружающее глазами журналиста, схватывая детали интерьера, запоминая одежду и прислушиваясь к разговорам. Многие мои коллеги умрут от зависти, узнав, среди каких людей я сегодня вращаюсь, с кем веду беседы, какую изысканную пищу поглощаю…

Неожиданно понимаю, что вот-вот скончаюсь от скуки.

За пять месяцев общения со Спенсером я научилась относиться без трепета к сильным мира сего, известность и несметное богатство перестали потрясать и восхищать меня. Сказать по правде, все происходящее — всего лишь работа, и не только для меня или Спенсера: ни один из присутствующих здесь людей не чувствует себя свободно и легко. Весь этот ужин — часть огромного спектакля, ежесекундно разыгрываемого в высших кругах, и даже виновник торжества ждет не дождется момента, когда можно будет наконец отвалить домой, чтобы спокойно вытянуть ноги на диване или сыто рыгнуть, не опасаясь оскорбить чей-то слух и прослыть невоспитанным мужланом.

С некоторых пор меня тоже стали узнавать, особенно после того как в «Нью-Йорк пост» появилась статья (на шестой странице!) о «невероятной красотке, репортере из Коннектикута, повисшей на руке известного издателя». Ха, я весьма благодарна своей матери, от которой унаследовала привлекательную внешность — легкие каштановые волосы и большие голубые глаза, которые всех приводят в восторг, но выражение «невероятная красотка» — это уже слишком. Чуть позже мое имя снова упомянули в связи со Спенсером, затем отдельно. Были даже фотографии с открытия известного музея и с вечеринки издательства, обе удачные, за что я весьма признательна людям, их сделавшим. Короче говоря, меня начали узнавать — в наши дни это много значит.

О, а вот и кофе с десертом! К этому моменту я уже достаточно пьяна, и кофе приходится как нельзя кстати. Да-да, я что-то немного перебрала, потому что, когда рука Джонатана касается моего колена, я вовсе не прихожу в бешенство (хотя, безусловно, должна бы!), а готова рассмеяться самонадеянному нахалу в лицо. Беру его руку, вытаскиваю из-под стола на свет Божий и по-мужски пожимаю ее. При этом подмигиваю коротышке и обещаю:

— В другой раз. — Лишь бы отлип. Похоже, он доволен обещанием, поскольку в ближайшие полчаса попыток погладить мое колено не возобновляет.

По окончании ужина Спенсер предлагает:

— Подбросим Лилиан до дома. Согласна?

— Нет, — отвечает за меня Джонатан. — Мы едем в клуб — продолжать веселиться.

— Вряд ли, — обрываю наглеца. — Я еду к Лилиан, я обещала раньше. — Затем наклоняюсь к нему и жарко шепчу на ухо: — Я тебе потом позвоню.