Последний леший - [112]

Голос тот, что из Скалы звучал, только колдуны и слышали, остальные, простые люди слышали лишь то, что говорили Нойдак да пришлый колдун. Поняли люди так, что слушаются теперь духи юного Нойдака, что прогнал мальчик пришельца и не помогли тому его духи!

И только Нойдак и знал, что голосом низким, раскатистым говорил его дружок — Дух молоденький, шаловливый да проказливый. Так все им с рук и сошло. Подружились после этого юный колдун с Духом крепко-накрепко.

Больше никто не сомневался в том, что юный Нойдак — настоящий колдун, и что он с духами разговаривает. Постепенно и Дух понял, чем может помочь своему другу-колдуну. Начал подсказывать по мелочи то, что от других духов узнавал. Ведь он теперь при деле был, другие духи с ним считаться начали — ведь все-таки дух при колдуне людского племени… И непогоду научился предсказывать Нойдак со слов своего друга, и прочие напасти разные. Много еще было всяких историй с ним в том племени, прожил он так колдуном аж пять лет, пока не случилась с Нойдаком та самая история, о которой он уже как-то рассказывал, и расстался молодой колдун со родным племенем, чтобы никогда более с ним не увидеться.

* * *

— Ну, а теперь твоя очередь, малыш! — обратился Сухмат к отроку, — Ведь Нойдак много не знал, да и вообще…

— Интересно узнать, как духи живут, чем промышляют! — закончил за побратима Рахта.

— Кабы я сам знал, то здесь бы не сиживал, — Лёкки говорил совершенно серьезно.

— Как это не знаешь? — удивился Сухмат, — Али забыл?

— Нет, ничего не забыл, — ответил подросток, — но и рассказать особенно нечего…

— Тогда расскажи, что есть! Как с Нойдаком познакомился, например.

— Да я себя только и помню, как с Нойдаком, вернее, я, вроде, был и раньше…

Мальчик замялся, а потом собрался с духом и богатыри услышали совершенно удивительный, непривычный рассказ…. Слушали мальчика, не перебивая!

* * *

Я не помню момента, когда появился на свет, мне всегда казалось, что я был всегда. Но сколько я ни пытался вспомнить, что же было со мной до того, как я подружился с человеком — как будто и не было ничего… Припоминаются леса и моря, как будто я всегда парил над ними, смотрел вниз, и это продолжалось вроде как бесконечно, а может, и всего один день. Смены дня и ночи я не ощущал…

Я знал, что существуют и другие духи, вроде меня. Но они не обращали на меня никакого внимания, были заняты своими делами. Лишь потом я понял, что пока слишком мал для них — то есть похож на тех детенышей лесных зверей, которые еще не в состоянии добывать себе пищу. Но мне никто не мешал наблюдать и за другими духами, и за всем-всем, что я мог увидеть в этом и других мирах. В общем, когда-то давно я был один, ни о чем не думал, и мне даже в голову не приходило искать кого-то еще, спрашивать о чем-то… Я воспринимал мир и себя в нем, как нечто, само собой разумеющееся, летал, смотрел на все, как во сне, и ни о чем не думал…

Странные существа, эти люди. Они как бы выделялись из всей природы, что-то такое делали… Ну, все вокруг течет по своим равномерным законам, так, как заведено, а люди все время меняют пути! Как бы это объяснить, ну, вся природа как бы неподвижна, хотя и двигается, а люди — придают ей совсем другое, особенное течение… Нет, я не могу объяснить это словами… Это — надо видеть и понимать!

Я все больше и больше наблюдал за людьми. Сначала я ничего не понимал, потом разобрался, по каким обычаям они живут — добывают себе еду, едят ее и все такое прочее. Похоже, конечно, на зверей. Но люди еще и делали вещи своими руками. Изготовляли гарпуны и шили одежду, строили домики и мастерили лодки. Тогда я еще не знал, что мир велик, и единственными людьми, за которыми я наблюдал, были родичи Нойдака. Да, и главное, у них был огонь, они умели развести костер, поддерживать его и следить, чтобы пламя не вырвалось и не пожрало все вокруг…

Как получилось, что из всех людей я выделил Нойдака? Случайно, должно быть… Или все это было предначертано? Но в ту ночь мне впервые что-то захотелось. Как бы это объяснить? До этой поры я смотрел на все происходящее как бы со стороны, никаких желаний у меня еще не было. А тут вдруг, впервые разговорившись с человеком, я вдруг заинтересовался людскими делами, воспринял его неприятности — как свои. И более того, как бы это сказать… Впервые у меня появилось желание. Захотелось тоже воздействовать на происходящее, как это делают люди! И это первое желание было связано с Нойдаком, с моим первым человеком, столь неожиданно и непривычно для духа предложившего дружбу.

Удивительно, Нойдак тогда услышал меня. Впрочем, это меня не удивило в тот момент, я ведь никогда еще не разговаривал с людьми. Удивительно — это потому, что потом я пробовал разговаривать с другими людьми, но никто меня не слышал. Никто! Единственным из людей, воспринимающим мой голос, оставался все эти годы Нойдак. Я-то слышал, что говорили люди, но меня никто не слышал! Потом, когда я нашел других, подобных себе, или похожих на меня существ, я сумел поговорить и с ними. Разумеется с теми, кто пожелал со мной говорить, а таковых оказалось немного. От одного духа я узнал, что у подобных мне есть право выбрать себе одного из смертных, который бы слышал мой голос, но отдав себя одному из людей, я лишался права быть услышанным другими.