Последний крестовый поход - [46]

— Матюх! — подскочил он к нему. — Что тут произошло?

— Дэн, — протянул Авдеев. — Я не смог помочь ей… Он… он увёл её с собой.

— Тише, не двигайся, — пытался успокоить его Корф, глядя на ужасную рану на ноге. — Ты потерял много крови.

Несмотря на дикую боль, Матвей схватил Дениса за руку и прошептал:

— Аптечка.… Там, внизу.

— Димас! — крикнул Корф. — Принеси! И тёплую воду. Чёрт возьми, живее!

Спустя полчаса рана на ноге Матвея была обработана. Кровь была остановлена, но боль унять им так и не удалось. То количество таблеток, которое ребята нашли в доме, им никак не помогло.

— Нам нужно раздобыть страницы, — сказал Матвей. — Борьба без них просто бесполезна. Или… — он замолчал.

Поляков и Корф, как по команде, посмотрели на него.

— Или что? — с опаской спросил Денис.

— Или уехать отсюда, позвать помощь! — закончил тихим голосом Авдеев.

— Эй, ты чего это удумал! — воскликнул Димон. — Ты же избранный! Ты и думать об этом забудь!

Посмотрев на Дениса, он снова перевёл взгляд на Матвея.

— Только не говори, что ты сдался! Ведь это не так, да? Ты не можешь сломаться сейчас, в самый ответственный момент.

— Я не знаю… — прошептал Авдеев. — Мне слишком тяжело.… И больно!

— А как же Мира? — поинтересовался Денис.

Он знал слабые места Матвея.

— Как с ней быть? Её ты тоже бросишь?

Проглотив комок, застрявший в горле, Авдеев посмотрел в окно, стараясь избегать глаз своих товарищей. С одной стороны он хотел, мало того, он понимал, что теперь он просто обязан был помочь ей, но с другой — его пугало то, что ждало его впереди…. Начало уже имело трагические последствия, о том, что может случиться потом, думать даже не хотелось.

Матвей разрывался на части. Столько противоречивых желаний боролись в нём в этот момент. Любимая девушка, друзья…. Их жизни зависели только от его решения сдаться или же продолжать идти до конца.

Когда Иоанн рассказывал ему обо всём, парень не думал, что всё окажется настолько серьёзным. Жизнь и Смерть, Добро и Зло…. Только сейчас он стал понимать истинное значение этих слов.

Мирослава сидела в гостиной в окружении своих бывших товарищей и в обществе Георга Мареша. «Семейная идиллия!» — подумала она, не смея сделать лишних движений.

— Значит, он не может ходить? — спросил Эдик.

— Да, уж я постарался! — с восторгом в голосе воскликнул вампир.

— Хотел бы я посмотреть на него в тот момент! — улыбался Костя.

— Он лежал на полу в луже собственной крови, схватившись за ногу и задыхаясь от боли, — в подробностях описывал страшную картину Георг.

Все рассмеялись. Казалось, весь дом наполнился их смехом.

— Хватит! — вдруг крикнула Мирослава, затыкая уши. — Замолчите!

Хохот тут же смолк. Всё внимание теперь было сосредоточено на ней.

— Что тебе не нравится? — оскалился Шевцов. — Ты должна быть благодарна нам за то, что мы не тронули тебя, и ты до сих пор ещё жива и невредима. А вместо этого, ты сидишь и указываешь нам, что делать!

— Мне надоело слушать, как ты издеваешься над людьми! — пропустив мимо ушей его слова, обратилась она к Георгу.

Мареш встал и подошёл к Мирославе. Она напряглась. Ей было сложно предугадать его действия, и уж тем более она не могла знать, чего от него можно было ожидать. Вампир опустился на одно колено, чтобы сравняться с Мирой и заглянуть ей в глаза.

— Он заслужил это, — произнёс спокойно Георг. — Я обещал ему, что он пожалеет о случившемся. Иоанн только рассказал Матвею, но не наделил его силой, которая помогла бы ему противостоять мне. Дибазанини не подумал о том, что его потомок не сможет одолеть нас, потому что человеческая раса слаба! Матвей не помог даже тебе, когда ты в нём так нуждалась!

— Его нога…

— Если бы он действительно любил тебя, физическая боль не была бы помехой. Он слабак и заботится только о себе. В этом его проблема, впрочем, как и у всех выходцев из рода Дибазанини! Но когда дело касается амуров, то… — Георг улыбнулся. — Сама понимаешь!

— Это всё ложь! Матвей много раз помогал мне и всегда терпел, когда я оскорбляла его! Он любит меня!

— Так любит, — рассмеялся Мареш, — что даже готов убить! Тебя, прекрасную и чистую, как первая роса по утру, ради спасения этих жалких и ничтожных людишек, которые снова и снова увязают в своих грехах, не задумываясь о расплате, которая ждёт их впереди, и уж тем более о том, кто страдает и мучается за их деяния!

Подойдя ближе к ней, он нежно повернул её голову к свету. Окинув взглядом рану, оставленную Матвеем, он с сарказмом произнёс:

— Истинное проявление чистой любви!

Мира не сводила глаз с Георга.

— Но ты ещё не знаешь самого главного, чем наделил тебя избранный!

С этими словами его руки опустились к замку на её футболке. Он медленно расстегнул молнию и, поднеся зеркало так, чтобы Соколовская могла видеть своё отражение, продолжил:

— Метка принадлежности. Такое же истинное проявление любви… Порочной! — сверкнул глазами Мареш.

— Будь Матвей служителем церкви, как и его предок, я бы никогда тебя не нашёл, и моя сила была бы вновь неполной! Мне пришлось ждать многие столетия, чтобы род Дибазанини забыл о своём предназначении. Ради этого я даже позволил им считать себя побеждённым. И вот оно свершилось! Авдеев не священник, он всего лишь человек…. Слабый, двуличный и…