Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э. - [80]
Следует принять во внимание еще один момент. Выборы ахейских стратегов всегда проходили весной, но во II веке они имели место в период осеннего равноденствия[470]. Когда произошло изменение — неизвестно. По мнению Ф. Уолбэнка, возможно, в 217 г. была проведена некая реформа, и выборы стали проходить осенью[471]. Конечно, изменение даты выборов могло иметь место и после смерти Арата. Точных данных об этом не сохранилось. Тем не менее события Союзнической войны и некоторые косвенные указания Полибия позволяют предположить, что реформа могла произойти еще осенью 218 г. и была связана с бездарным командованием Эперата. С одной стороны, есть свидетельство Полибия, что Эперат сложил полномочия в конце 218/7 года и на должность стратега в начале лета был избран Арат Старший (V, 30, 7). С другой стороны, тот же автор говорит, что лишь только было покончено с войной (мир был подписан летом 217 г.), ахейцы выбрали стратегом Тимоксена (V, 106, 1). Причем после этого пассажа говорится о выборах в Этолии (V, 107, 5), которые всегда проходили осенью, и о мероприятиях Филиппа до наступления зимы (Polyb., V, 108).
Если реформа имела место в стратегию Арата, то его годовой срок исполнения обязанностей сократился на половину — с весны 217 до осени 217 г. Конечно, едва ли Арата устраивало сокращение срока его полномочий. Возможно, примириться с этим обстоятельством ему помогло фактическое исполнение функций стратега с осени 218 г., когда официально у власти еще находился Эперат. Как сообщает Полибий, стратег вел дела неумело, им пренебрегали войска и ни во что не ставили наемники; поэтому никто не исполнял его распоряжений (V, 30, 1). А при описании вторжения Филиппа в Спарту в том же 218 г. историк упоминает об Арате, который вел фалангу из Амикл к царю Филиппу (V, 23, 7). Речь в данном случае не может идти о македонской фаланге; доверить ее бездарному полководцу, вроде Арата, вряд ли было возможно. Тем более, что Арат был представителем союзников и македонские силы едва ли стали бы подчиняться ему; в окружении Филиппа всегда можно было найти достойного македонского командира. С другой стороны, если речь шла об ахейском ополчении, то его должен был вести Эперат — как союзный стратег. Однако никаких упоминаний о действиях Эперата в конце кампании 218 г. историк не делает. Последнее сообщение о стратеге у Полибия встречается еще до рассказа о нападении на Ферм, когда Филипп приказал Эперату отправиться на помощь к мес-сенцам (Polyb., V, 5, 10–11). Однако была ли оказана эта помощь остается неизвестным.
Понимая, что бездарные действия Эперата во время войны ставят под угрозу само существование Ахейского союза, Арат, получив, вероятно, официальное разрешение, был вынужден выполнять некоторые обязанности вместо Эперата, в том числе и командование войсками, хотя официально стратег имел полномочия до конца срока службы. Таким образом, если наша гипотеза о сокращенной стратегии Арата в 217 г. верна, то Тимоксен возглавлял федерацию с осени 217 до осени 216 г., когда его вновь сменил Арат. Следующая стратегия 214/3 года была семнадцатой по счету, исполняя ее Арат умер. Поскольку принято считать, что смерть его пришлась на 213 г., то это не противоречит полученным данным, так как последняя стратегия в основном приходится на этот год. В таком случае его стратегия 216/5 г. совпадает с датой переворота в Мессении.
Последствия переворота оказались выгодны этолийцам: власть в Мессении оказалась в руках демагогов, которые, вероятно, не имели опыта управления государством. Естественно, что одна из внешних сил должна была оказывать им «помощь». Но такой силой теперь не могли быть ахейцы. Во-первых, новое правительство было инициатором ниспровержения прежнего проахейского режима. Во-вторых, после революции Арат не имел опоры среди граждан Мессении.
Поддержку мог оказать македонский царь. Новое правительство должно было помнить, что Филипп как гегемон Эллинского союза мог вмешаться в борьбу, поскольку в союзном договоре было условие, запрещавшее ниспровержение тех государственных устройств, которые существовали в государсгвах-участниках лиги на момент подписания соглашения. Однако царь не стал прибегать к силовым методам и настраивать против себя население союзной Мессении. Именно на дружеское отношение граждан к себе рассчитывал Филипп, надеясь мирно занять Ифому со своими войсками. Однако ему не удалось ввести гарнизон в мессенскую крепость из-за угрозы Арата о расторжении лиги (Plut. Arat., 50; Polyb., VII, 11).
