Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э. - [64]

.

Немалую роль в сохранении целостности союза играло предоставление и соблюдение асилии. Признание Этолией асилии Магнесии означало, что город и его земли должны быть свободны от грабежа и никто из этолийцев или живущих в Этолии не должен наносить нм ущерб ни на суше, ни на море. В случае нарушения этого условия стратег должен возвратить имущество либо на нарушителя налагается штраф, соразмерный понесенным потерям (IG, IX², 1, 4, 11. 14–25). Документы из архива Магнесии и других городов показывают, что, в отличие от Этолии, эллинистические правители, в том числе и Филипп V, неохотно шли на предоставление асилии, которая связывала им руки[386]. Поэтому на расшатывание основ Этолийской федерации требовалось гораздо больше времени, чем период Союзнической войны.

Глава VI. Социальные проблемы и дипломатическая борьба в Пелопоннесе

Социальные проблемы в Греции возникли не в эллинистический период, а гораздо раньше — еще в архаическую эпоху. В конце IV в. договор Коринфского союза включал следующие условия: «…пусть не применяются ни казни, ни изгнания вопреки установленным в этих государствах законам, ни отобрание в казну имущества, ни передел земли, ни отмена долгов, ни освобождение рабов…» (Ps.-Dem., XVII, 15)[387]. Иногда считают[388], что эта статья договора служила интересам имущих, закрепляя их у власти. В. Тарн, которого П. Олива называет одним из лучших знатоков социальной истории,[389] охарактеризовал эти установления как «полную программу социальной революции из четырех пунктов и взаимные гарантии против нее»[390]. Она включала отмену долгов, передел земли, конфискацию имущества и освобождение рабов для поддержки революции[391]. Хотя заключение договора было итогом борьбы политической, а не социальной[392], тем не менее Македония в лигах 338 и 302 гг. выступала гарантом общественного порядка, и зажиточные круги полисов связывали с ней надежды на стабильное существование.

Не следует забывать тот факт, что еще со времен войн диадохов, позиции социальных слоев во внешней политике стали довольно четкими. Обычно демократические круги отстаивали национальную независимость, а богатые искали опоры в Македонии. Однако к концу III в. ситуация изменилась. Исследователи, изучавшие положение слоев общества в эллинистическую эпоху в греческих государствах, пришли к единодушному выводу: пропасть между богатыми и бедными в среде граждан значительно увеличилась[393]. Социальные проблемы в конце III в. охватили все государства Греции. Спартанские реформы Агиса и Клеомена — лишь наиболее яркий пример их проявления. Характерно, что в ходе Клеоменовой войны между Спартой и Ахейским союзом многие ахейские города открывали Клеомену ворота, рассчитывая на преобразования, подобные спартанским. Беспрецедентная волна революционного энтузиазма охватила территорию Ахейской лиги[394]. По мнению Э. Билля, во всем Пелопоннесе было достаточно много людей, которые предпочитали видеть полуостров, объединенный царем Клеоменом. Именно он воплощал для многих идеал социальных преобразований, а вовсе не ахейские олигархи[395]. Плутарх упоминает (Cleom., 20, 6), какое разочарование царило в Аргосе после отказа Клеомена отменить долги. Однако царь не собирался осуществлять социальные реформы за пределами Спарты, поскольку его преобразования сохраняли структуру спартанского общества, в котором было строго ограниченное равенство, и преследовали старую политическую цель — возрождение спартанской гегемонии в Пелопоннесе[396]. Спорным является одно из последних мероприятий Клеомена — отпуск на волю части илотов за выкуп: был ли этот шаг продолжением реформ или диктовался катастрофическим военным положением[397]. Вероятно, вторая версия ближе к истине. Любой шаг в столь радикальном направлении стоил бы Клеомену поддержки богатых кругов тех городов, которые видели в нем не социального реформатора, а альтернативу Арату и Македонии[398]. В этой политике В. Д. Жигунин видит и причины поражения Клеомена, оттолкнувшего от себя пелопоннеский демос[399]. Однако нельзя однозначно подходить к этому вопросу; следует различать надежды народа, намерения спартанского царя и интересы зажиточных кругов.

Суммируя вышесказанное, можно отметить, что уже современники тех событий отмечали переплетение интересов разных категорий населения, носивших общее наименование «клеоменисты». Во-первых, это малоимущие и неимущие массы, надеявшиеся на социальные преобразования Клеомена. Во-вторых, правящие круги зажиточных людей, недовольные руководством Арата и опасавшиеся вмешательства Македонии[400]. В-третьих, бывшие тираны пелопоннеских городов или возможные претенденты на эту роль[401]. Большое значение для определения позиции полисов в войне имело традиционное отношение дружбы или вражды городов со Спартой. В каждом конкретном случае наблюдалось сочетание разных сил, приводивших к выступлению полисов на стороне Клеомена, или напротив, оказывавших ему упорное сопротивление.

В ходе Союзнической войны внутренняя борьба в отдельных городах по-прежнему служила поводом для манипуляций в руках политиков. Поэтому предположение о намерении этолийцев эксплуатировать социальную напряженность в Пелопоннесе в своих интересах