— Лиона не так-то легко сломить, — хмуро продолжил маг, — Он сопротивляется. Пока нам удается удерживать иффиша, и приступы вроде того, что Вы видели, редкость. Но бесконечно так продолжаться не будет.
— Иффиш станет сильнее?
— Куда уж сильнее, — буркнул Паллад, — Нет, Лион станет слабеть. Иффиш будет подтачивать волю Лиона изнутри, изводить его страхом, насылать видения. Пока Лион сопротивляется и остается самим собой, иффиш не может им управлять, не может поработить его. Но в конце концов даже камень сдается, если на него бесконечно капать водой. Это только вопрос времени.
— Как он может жить с этим? — внутренне содрогнувшись, тихо проговорила я.
— Он будет жить и бороться, пока это возможно, — жестко ответил Паллад, — Лион попал в ловушку, расставленную не на него, и это не его война, у него нет ни опыта, ни сил, ни оружия. Однако Лион оказался куда крепче, чем я ожидал.
— Страх толкает людей на страшные поступки. Если кто-то узнает то, что только что узнала я, Лион обречен. Его убьют и очень жестоко убьют, Вы это понимаете?
— Даже лучше, чем Вы.
— Есть выход?
— Возможно.
В этот раз пауза длилась куда дольше. Вызвав столб веселых искр, Паллад молча снял с огня котелок с горячим травяном отваром, разлил жидкость по кружкам, протянул одну мне. В нос ударил терпкий аромат почти забытого к зиме чабреца, на языке остался легкий привкус меда и беззаботного лета…
— Пока Лион жив, иффиш находится взаперти. Пока воля Лиона способна его удерживать, он никому не сможет причинить зла. А мертвый Лион — открытая темница. Ни мертвое тело, ни камень, ни железо удержать иффиша не могут. Вот об этом-то «все» не знают, об этом знают лишь единицы. Если Лиона убьют, иффиш выйдет на свободу так же легко, как в распахнутую настежь дверь. Те, кто нас преследуют, понимают это.
— Значит, Лиона убивать они не собираются…
— Они хотят контролировать иффиша. Им нужен живой и невредимый Лион с тем, что находится внутри него.
— И Вы не можете этого допустить.
Я не спрашивала. Это и так было понятно. Но Паллад все же медленно кивнул.
— Где-то рядом с Лакитом есть место, достаточно прочное, чтобы удержать иффиша, если заточить его там. Туда мы и направляемся.
— Что это за место? И кто эти люди?
Паллад заколебался.
— Не кажется ли Вам, что время для недомолвок прошло? — нахмурилась я.
— Леди Оливия, не мне Вам объяснять: чем меньше Вы знаете, тем меньшей опасности будете подвергаться. Я и так сказал Вам много больше того, что необходимо для Вашего спокойствия. Через несколько дней мы расстанемся и Вы постараетесь забыть все то, о чем я только что рассказал. Лион способен сдерживать иффиша, пока бодрствует, контроль иногда теряется только во сне. Но я буду следить за ним, уверяю Вас. Однако и Вас прошу держаться настороже. Как только почувствуете, что Лион странно ведет себя, уходите из поля его зрения. Прячьтесь, скрывайтесь, но не давайте возможности иффишу видеть Вас.
— Почему? Вы же сказали, что Лион его сдерживает и никому опасность не угрожает?
— Пока Лион в сознании и я рядом — так и есть. Но я не могу предугадать, что может лишить Лиона воли или сознания. Он не пьет вина, не ест ничего, что может его отравить, но кто может исключить случайное падение камня с горы и удар по голове? Мог ли я предугадать, что прохождение магической ловушки рядом с Саванным озером ослабит Лиона? Нет. Вы всего-навсего дотронулись до Лиона — и из-за своего дара нарушили его магическую защиту. Но теперь я научен. Я слежу за ним.
— Погодите, но я ведь касалась его раньше, в лечебнице, когда перевязывала его раны. Ничего ведь не случилось!
Паллад пожал плечами:
— Возможно, из-за магии Хосакка Лион ослаб сильнее, чем я ожидал. Или иффиш внезапно окреп. Не знаю. Раньше приступы были редкими, теперь все чаще. И будут потом. Иффиш будет пытаться сломить волю Лиона, а сам Лион начнет безумствовать. Вы видели, чем это грозит — Лион будет не в себе, его силы возрастут, и с каждым разом справляться с ним будет труднее. Я маг, я вооружен, я понимаю, что мне угрожает, я знаю, как справиться с ним. Но для Вас он опасен, особенно после того, как он ощутил Ваше присутствие. Иффиш слишком опасен, леди Оливия, чтобы искушать судьбу. Он слишком чужероден, чтобы бы мы знали о всех его уловках и хитрости.
Поодаль застонал и заворочался Лион. Я было вскочила, чтобы помочь, но Паллад предостерегающе коснулся моей руки, останавливая.
— Я никому не причинил вреда? — глухо спросил Лион, неуклюже садясь. В неярком свете костра он выглядел обессиленным и разбитым, но не сдавшимся: мрачно оглядевшись по сторонам, он с чувством поцеловал талисман, зажатый в кулаке, и попытался встать.
— Нет, — коротко ответил Паллад, не оборачиваясь. Лион, так и не поднявшись, упал, заваливаясь на бок и нервно дрыгая ногой, потом медленно встал на четвереньки, сморщившись, помотал головой, отгоняя тошноту… Случайно заметил, что я на него смотрю.
— Не надо, — раздраженно буркнул в ответ, — Не смотрите.
Несколько минут прошли в полном молчании. Паллад поправил догорающий огонь, передал мне плащ, который я сбросила, спеша к Лиону, переложил седельную сумку, которую обычно клал под голову…