Последний ключ - [11]

— Неплохой меч, — соврала я.

— Врешь, отвратительный, — осклабился Дун, впервые показывая проблески живости, — Эту дрянь даже мужик выбросит.

Он повертел меч в руках, вдруг широко размахнулся и выбросил оружие далеко в сторону. Клинок звонко звякнул о каменную стену, отскочил и забренчал на плитах.

— Зачем же тебе дрянной меч? — рассмеялась я.

— Уж лучше такой, чем никакой, — с отвращением скривившись, Дун отвернулся.

— Разве у твоего отца мало оружия? — удивилась я, — Разве тебя не обучают как воина?

— Я уже не ребенок, — вдруг жарко сказал Дун, резко разворачиваясь ко мне, — Мне тринадцать. Я владею мечом не хуже остальных. Но…  они все трусы, они боятся моего отца.

— Ты тренируешься деревянным мечом, тебе не позволяют драться настоящим оружием и это тебе не нравится, — с сожалением подытожила я. Дун обиженно покосился, но я не дала ему и слова вставить в оправдание, — Не волнуйся, это скоро пройдет. Просто подожди. Терпение — это тоже одна из сторон обучения воина.

— Откуда ты знаешь? — буркнул Дун.

— Не знаю, но догадываюсь, — рассмеялась я, — Нетерпеливый воин даже для самого себя опасен. Выдержке учиться никогда не поздно. И никогда не слишком рано. Но ты прав, если лошадь долго держать в стойле, она начнет шарахаться от собственной тени. Я не боюсь твоего отца. Хочешь со мной пофехтовать?

— С тобой? — лицо Дуна удивленно вытянулось.

— Мастерства от меня не жди, но изо всех сил стараться обещаю.

Дун на мгновение замер, настороженно глядя на меня, потом на его лице заиграла вызывающая улыбка.

— Почему бы и нет? — передернул он плечом и побежал поднимать брошенный меч.

— Леди Оливия, что Вы делаете? — мои дамы, нудные всевидящие тени, в ужасе всплеснули руками.

— Но ведь указаний насчет Дуна не было? — невинно осведомилась я, весело косясь на мальчишку, убежавшего в поисках оружия, — А ведь он наследник, не забывайте. Кто знает, как в будущем он решит вашу судьбу, если сейчас вас возненавидит?

Ривена отшатнулась, переглянулась с широко распахнувшей глаза Матирой и отступила. Неодобрительно поджав губы, обе дамы медленно отошли, стали поодаль, чопорно вытянувшись. Весь их вид говорил: «А что мы могли поделать?», но вмешиваться они больше не пытались. Я облегченно перевела дух.

Кузену не понадобилось много времени, чтобы найти еще и второй меч, такой же уродливый, неудобный и тяжелый. Взяв оружие двумя руками, я уже не была уверена в том, что из моей затеи что-нибудь да выйдет.

Мы с Дуном стали друг напротив друга, подняли мечи, отсалютовали.

На юном, таком открытом и подвижном лице кузена вызов явственно боролся с сомнением. Он уже не был так уверен, что это не глупо — поддаться на мое предложение. Сражаться с женщиной? Нет, это и вправду глупо. Мы были одного роста, но это единственное, что нас объединяло.

Я не дала ему шанса отказаться. Во всей возможной энергией, на которую оказалась способна, я налетела на Дуна, бестолково размахивая мечом. Он подавился смехом и попытался парировать. Да, он старался следовать правилам, тому, что в него вбивали последние несколько лет, но я-то правилом не была! Я летела вперед, когда нужно было остановиться, ныряла под меч, когда это казалось невозможным, приседала, убегала и хохотала. Растерявшийся поначалу, постепенно Дун сосредоточился, его удары стали не такими уж и безобидными, а глаза заблестели азартом и насмешкой.

Пора.

— В следующий раз, когда кто-нибудь попытается тебе отказать, ссылаясь на твоего отца, напомни им, что ты наследник этих земель. Кто знает, что случится завтра, через месяц, через год? Отец может вдруг подавиться сливовой косточкой или свалиться с лошади. А ты ведь можешь оказаться и злопамятным? — короткими рублеными фразами в перерывах между неуклюжими прыжками и бросками негромко повторила я Дуну аргумент, так неплохо сработавший с моими дамами.

Похоже, до сих пор такая мысль просто не приходила ему в голову. Утверждение, что он имеет — или будет иметь в будущем — такую же власть, как и отец, стало для него открытием. Дун нахмурился, его движения видимо замедлились…  Он открылся. Изощренно вывернувшись, нырнув под руку кузена, я что есть мочи ткнула мечом в бедро, молясь про себя, чтобы удар оказался не слишком зверским. Клинок прорезал плотную ткань штанины и вонзился в плоть. Дун застыл, удивленно глядя на собственное бедро, неукротимо окрашиваемое красным. Изменившиеся в лице Ривена и Матира, в ужасе вскрикнув, бросились к нам.

— Не знаю, как это случилось, — сокрушенно бормотала я, отворачивая разрезанную ткань и проверяя рану. Ничего страшного, про себя облегченно вздохнула я, всего лишь неглубокий порез.

— Вот что, — сурово сказала я, умело обвязывая бедро кузена широким плотным поясом, — Дяде — ни слова.

Мои дамы покорно закивали, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. Дун, болезненно скривившись, кивнул тоже.

Под прикрытием широких юбок Ривены и Матиры я довела Дуна до его комнаты. Обработать рану было совсем нетрудно, вот только делать это быстро и без проблем в мои планы не входило. Я посылала Ривену за теплой водой и свечами, а Матиру заставляла стоять на страже, успокаивала Дуна, который вовсе не был расстроен произошедшим, а наоборот, втайне радовался, носилась по комнате ураганом, то выискивая нужную ткань для повязки, то заглядывая в каждый угол в поисках места, куда можно спрятать испорченную кровью одежду.