Последний клиент - [8]

На улице, свежей морозцем и темной глубиной небес, он остановился и, повернувшись к Грибману, сунул ему что-то в карман:

— Здесь полтинник. Кровно тобой заработанный. Не отказывайся…

— И не подумаю! Больных средь нас нема! — Серега вынул из кармана деньги, быстро прикинул, удивившись про себя, откуда у Галкина проклюнулась такая уникальная способность — отслюнить от нескольких пачек ровно столько, сколь объявил. Ведь он, Серега, шел за Вовой след в след и видел, что полученные от него деньги Галкин из пакета не доставал и не пересчитывал. Но этот вопрос волновал Грибмана постольку поскольку. Теперь у него появилась иная проблема: как провести эти деньги через семейный бюджет и оставить себе — на представительство, феям, принцессам и прочим дамочкам на подарки, для удовольствий и разного баловства. Вот с такими пустыми мыслями Серега загрузил коченеющего от недоедания Галкина в джип и залез в него сам. Местный милицейский чин махнул рукой — то ли в напутствие, то ли для сохранения равновесия, — и Юра покатил вдоль пустующих улиц, оставляя за собой так и не обласканный взором Грибмана кремль, Волхов, уж спящий под тоненькой пленочкой льда. Покатил на выезд, к трассе Москва — Петербург.

Глава 3

Алан Кемпбелл, невысокий, крепкий с виду молодец лет тридцати, любитель твидовых пиджаков, темных немарких брюк и стаканчика ирландского виски в ознаменование удачно сложившегося рабочего дня, начинал свою карьеру в Лондоне, на Частерхауз-стрит. В те времена он выглядел несколько моложе, снимал неброскую однокомнатную квартиру в недорогом, но опрятном квартале и пользовался для поездок на службу общественным транспортом. Из активов он располагал парой приличных костюмов, восемьюстами фунтами на счету в Сити и подружкой из Армии спасения — она обходилась ему не очень дорого то ли в силу своего воспитания, то ли в силу характера занятий. Кроме этого, Алан имел степень магистра юриспруденции, обретенной не без труда в Сорбоннском университете, и огромное желание выбиться в люди…

В Господа Бога он верил. По воскресеньям. А если выразиться точнее, обращался к Нему от случая к случаю, дабы вымолить пару-тройку поблажек. Алан не был явным лентяем, одежду и руки содержал в идеальном порядке и перед зеркалом по утрам изредка называл себя «сэр». Это прибавляло в его глазах некоторую значимость собственной персоне.

В непостижимом же по таинству дворце на Частерхауз-стрит за «сэра» его никто не принимал. Даже ночной уборщик, самый что ни на есть распоследний человек, смотрел на этого молодца, черт знает какими путями сюда пробравшегося, как на нечто временное и случайное. А посещавшие сей приметный дом высокомордые господа считали Алана эдаким недорослем, способным разве что наполнить ведерко льдом да еще составить сводки по продажам на текущий биржевой день. И звание соответствовало его оценке — младший помощник заведующего отделом секретариата. Это было меньше чем ничего. Но сэр Ротчайльд, младший брат барона, по одной судьбе известным причинам обратил внимание на шустрого «мальчика», имевшего ко всем заявленным достоинствам университетское образование, и пригласил его к себе… Сначала в сопровождение необходимых сэру Ротчайльду бумаг, а потом уж и вовсе в референты. И Алан оправдал доверие небожителя — со временем, по протекции своего шефа, он оказался в Москве, где почувствовал себя если и не «сэром», то человеком, получившим значительное повышение. Ныне должность Алана звучала как «помощник менеджера филиала». Наконец-то у него появился свой штат сотрудников и свой, пусть и мизерный, бюджет. Но вот то, с чем пришлось столкнуться Кемпбеллу в этой невероятно неорганизованной стране, приводило его в бешенство: никакие проверенные веками механизмы не желали срабатывать так, как заложено в программе. Все продвигалось со скрипом и могло весьма негативно отразиться на дальнейшей карьере… Восток? Едва ли. На Востоке за каждый истраченный фунт можно было рассчитывать на некоторый набор услуг. Здесь тоже с удовольствием брали деньги, мило улыбались, с гордостью демонстрируя мастерство своего дантиста. Иной раз отшучивались на приличном английском. Но не делали ничего. Ничего не решали! Обещали лишь не мешать, и одно это уже следовало воспринимать как его заслугу.

Однако размышлять о своей довольно странно складывающейся карьере Кемпбеллу следовало в свободное от исполнения служебных обязанностей время. Под стаканчик ирландского. А сейчас его ожидал мистер Уокер, главный менеджер московского филиала, и ему, Алану, предстояло отыскать сколь-нибудь разумное объяснение причин того стремительного обвала, с каким рухнула любовно выстроенная стена компромата на Российский алмазный фонд. Подобных промахов в этом заведении не прощали, и мистер Уокер простит едва ли. Этот тип мечтал об одном: досидеть смирненько в своем кресле до пенсии и отправиться в родной Сидней, к кенгуру и прочим природным недоразумениям…

Мистер Уокер, приятный во всех отношениях и находящийся на излете лет джентльмен, не в пример Алану высокий и тонкий, как правило, презрительно цедивший слова, предпочитал двубортные костюмы коричневых тонов, дополненные дорогими шелковыми галстуками. Сегодня он выглядел словно глубоководный карась, выброшенный на дно лодки неудачливым, вечно пьяным удильщиком. Пристроив свой тощий зад в кресле, как если бы это была раскаленная сковорода, он несколько раз провел сухонькой ладошкой по оплешивевшему местами черепу и прошипел октавой выше обычного: