Последний Карфаген - [19]

— Снова сюда? — спросил я.

— Пункт номер один, — он не был расположен к подробным объяснениям, — здесь нас ждет человек, которого мы будем называть связным. Своеобразный агент влияния и просто хороший мужик. Зовут его Василий Иванович, как Чапаева.

Смутное предчувствие охватило меня, и я совсем не удивился, когда мы сели за столик того самого Васи, который митинговал тут за братьев славян с неким журналистом Колей. Смерив меня взглядом, мохнатый бородач небрежно достал из кармана полтинник и положил на стол передо мной:

— Должок. Благодарствуем.

— Да я не за этим, — смутился я.

— Ну точно — русский! — довольно хмыкнул он. — Это только русские легко дают в долг, а потом стесняются получить по счетам. Будто не свое берут. Странный мы все-таки народ. Все кого-то обидеть боимся. Я вот тут намедни размышлял и пришел к такому выводу по поводу эволюции. Эволюция все-таки была! Да-с! Но эволюция божественная, а не естественно-природная или как ее там? Бог, возможно, сначала экспериментировал с обезьянами. Потом уж стал по образу и подобию… Но так как дело для него было новым, он сначала сделал всякие так называемые нами древние народы: шумеров, иудеев, египтян… Ну а те, искушенные врагом рода человеческого, стали строить вавилонские башни, нарушать заветы, обижать друг друга. Поэтому Бог продолжал искать и творить не только по образу и подобию, но и по содержанию. Сотворил всяких там англосаксов, китайцев, индейцев… Неплохие, конечно, люди, но… Однажды у него получились русские. Эти, как появились, так сразу показали, что они и самые смиренные, и самые набожные. Они и родились от века с идеей помочь кому-нибудь, спасти весь мир… Вот с тех пор и помогают всем, спасают — мессианству ют, значит. А все остальные не могут врубиться в их природную доброту и принимают ее за военную хитрость. А если и начинают понимать, то еще больше ненавидят. Это, знаете, братцы, как в школе, двоечники ненавидят отличников. Группируются против отличников и даже бьют их. Те сначала, как люди благородные и воспитанные, терпят, а потом оказывается, что они не только отличники по математике, физике, чистописанию и прочим фундаментальным наукам, но и по боевой подготовке!..

— Во загнул, Василь Ваныч! — не выдержал наконец-то Игорь. — Мы вообще-то по делу.

— А я что, не по делу? — прищурился Василий Иванович.

Я, оказывается, заслушался ресторанного балагура. Уж не знаю, почему, но в его словах я вдруг почувствовал вкус правды. Рассуждать с такой легкостью об актах творения я бы не стал, но отношение к русскому мессианству в мире именно такое. Хотя откуда мне знать? Генетическая память или море начитанного нахлынуло?

— По делу нам надо вот что, — продолжил Игорь, — ты сказал мне, что раньше видел этого парня, — он кивнул на меня.

— Конечно, видел, он же мне полтинник одолжил.

— Я серьезно.

— А я? Он и в прошлый раз мне полтинник занял.

— Где? Когда? У меня полный провал памяти, точнее, ее полное отсутствие, — поторопился объяснить я.

— Знаю, знаю, — отмахнулся от меня Василий Иванович, как от назойливой мухи, — месяца два назад, в этом же кафе. Ты сам назвал пароль, сам подсел, но разговаривал со мной твой напарник. Скорее всего, из какого-нибудь отдела информации или наружки. Он наводил справки об «Интерросе» и о Копченом.

— Про «Интеррос» я уже слышал. Даже, если верить очевидцам, бывал там. А кто такой Копченый?

— Вор в законе, — Василий Иванович сообщил об этом так, будто речь шла о рядовом инженере с ближайшего неработающего завода. — Но я, честно говоря, об их связях ничего не слышал.

— А что, мой напарник нащупывал связь?

— Похоже, так.

— Чем занимается «Интеррос»?

— Чем еще у нас можно заниматься? Сидит на нефтяных и газовых трубах, подмял под себя груду бензоколонок, понастроил кучу престижных магазинов и третьесортных забегаловок, короче, всем, от чего руки в зелени.

— А что этот Мовшензон?

— Ничего. Фамилия сама за себя говорит. Внешне интеллигентный, умный человек. Как полагается, слегка картавит. Играет этакого благородного богатея, любит презентации и интервью, в которых довольно толково, с его точки зрения, рассуждает, как ему обустроить Россию. Короче — полный комплект. В советские времена был обычным проектировщиком нефтегазового научно-исследовательского института. Но во многие московские кабинеты двери ногой открывал. Особенно если за ними сидели люди с аналогичными фамилиями. Содержит четверть депутатов областной Думы и пару придурков в Государственной. Владеет одной из областных газет и рекламным агентством. Собственности за границей, что у меня воздуха карманах. Поэтому, ребятки, лучше вам самим спрашивать, что вас интересует. А то сводка длинной получится. Одной поллитрой не обойдемся.

Неожиданно беседу нашу прервали два чумазых мальца в замызганных, ободранных местами до ватина болоньевых куртках. Лет им было семь — девять.

— Дяденьки, дайте на хлебушек деткам без будущего, — в голос поканючили они, вытянув землистые ладошки.

Василий Иванович смерил их недобрым взглядом:

— Чё ж вы без будущего-то живете? Кто вас такому научил?

— В газете вычитали, — с готовностью сообщил тот, который был по виду старше и несколько наглее.