Последний камикадзе - [27]

5

Бухта Пёрл-Харбор осталась позади. Кабина проветрилась от гари пожарищ и сладковатого запаха сгоревшей взрывчатки. «Кажется, вырвались!» — подумал Ясудзиро и, обернувшись, встретился с тревожным взглядом командира правого ведомого торпедоносца Сацу Акацуки, подошедшего на своей «девятке» почти вплотную к его машине. У него отказало радио, и он жестом указал Ясудзиро на левую плоскость своего самолета. Дюралевая обшивка ее в том месте, где находился консольный бензобак, была разворочена снарядными осколками. Вытекающее топливо, распыляясь, оставляло белый след за самолетом. Тревога Акацуки мгновенно передалась Ясудзиро. «Черт возьми! Не хотелось бы мне сейчас оказаться в твоей шкуре». Что же делать? До эскадры лететь еще далеко, целый час, и наверняка не хватит топлива, дотянуть до «Акаги». А что, если увеличить скорость полета, чтобы сократить время пребывания в воздухе и тем самым сократить время на вытекание бензина? Ясудзиро прибавил газ. Избитая «девятка» стала отставать. Пришлось снова уменьшить скорость.

Когда торпедоносцы пересекли береговую черту острова и зависли в синеве между небом и водой, Ясудзиро услышал в наушниках голос стрелка-радиста:

— Сзади, выше, одиночный «лайтнинг»!

— Только этого не хватало! Подтянитесь поближе. Приготовиться к отражению атаки истребителя! — Ясудзиро чуть не свернул шею, пытаясь рассмотреть, что происходит сзади, и, только сделав отворот, увидел двухфю-зеляжный самолет, атакующий приотставшую «девятку». Ясудзиро пытался предупредить Акацуки: — «Девятка»! «Девятка»! Тебя атакует янки!

Но тот продолжал идти по прямой, теряя остатки бензина.

Как назло, в самый нужный момент вблизи не оказалось ни одного своего истребителя, способного защитить подбитый торпедоносец. «Девятка» отстала' слишком далеко от своих, и американец находился вне зоны эффективного огня пулеметов с других машин звена. Стрелок с «девятки» не подавал признаков жизни. Все следили за обреченной машиной, не в силах помочь ей чем-либо.

«Лайтнинг» подошел к «девятке» почти вплотную. В носовой гондоле вспыхнуло неяркое пламя пушечных очередей. «Девятка» накренилась на подбитое крыло и рухнула вниз. Видевшие гибель торпедоносца не успели помолиться за души воинов, ушедших в другой мир. Пилот «лайтнинга», окрыленный победой, заходил в атаку на них. Не ожидая, пока «летающая рама»[21] сблизится на дистанцию действительного огня, стрелки с обоих «97» нажали на гашетки пулеметов. Красные жгуты трасс понеслись в лоб американцу, но тот не свернул. Его пули пробарабанили по хвостовой части самолета Ясудзиро. Охнул раненный в руку стрелок. По-видимому, и «лайтнинг» получил повреждение. Крутым виражом он вышел из боя и повернул в сторону острова.

На встречном курсе появились многочисленные точки, которые, быстро приближаясь, обретали очертания «97» и «99». Это шли к Пёрл-Харбору самолеты второй волны. Около двухсот машин летели компактным строем, чтобы растерзать остатки Тихоокеанской эскадры. Величественное зрелище воздушной мощи императорского флота вытеснило у Ясудзиро тоскливый осадок, оставшийся от гибели экипажа Сацу Акацуки.

Впереди по курсу показались корабли авианосного соединения. Теперь перед посадкой на палубу нужно было сосредоточиться и взять себя в руки. А сегодня это сделать было не просто: слишком много острых впечатлений, вынесенных из боя, взбудоражили психику и вывели из душевного равновесия даже получившего суровую закалку Ясудзиро.

6

Чарлз Мэллори приник к коллиматору прицела. Светящиеся нити перекрестья легли на кабину японского пилота. Кормовой стрелок «97» был, вероятно, убит, во всяком случае по Чарлзу еще не было сделано ни одного выстрела. Из левой плоскости японца хлестал бензин.

«Самолет обречен, — подумал лейтенант, — едва ли он улетит далеко. Нужно ли его сбивать, если он и так мчится навстречу своей гибели? Нужно! — решил Чарлз. — Пусть это будет маленьким уроком для его приятелей, которые сейчас во все глаза смотрят на ожидаемое представление». После того, что японцы наделали на Гавайях, после того ужаса, который он пережил в грязной канаве, Чарлз ожесточился. Тщательно прицелившись, летчик нажал на гашетку. «Лайтнинг» вздрогнул от отдачи пушки и четырех крупнокалиберных пулеметов. Атакованный японец накренился на левую плоскость и исчез в синем пространстве. Чарлзу не составило труда сблизиться с оставшейся парой «97», идущих в сомкнутом строю. Но такой важный для истребителя фактор, как внезапность, был утерян. Его атаку ожидали. Японские стрелки открыли бешеный огонь с большой дистанции. Первые секунды Чарлз пытался не обращать внимания на огненные пунктиры, тянущиеся к его фонарю, внушая себе мысль, что этот неприцельный огонь не эффективен. Но когда трассы стали проноситься над самым козырьком кабины и на плоскостях появились пулевые пробоины, летчик понял, что эта воздушная дуэль становится слишком опасной. Лучше поискать другую цель. А этим утром их над Оаху было сколько угодно. Для очистки совести Чарлз издали послал пулеметные очереди и вышел из атаки.

На развороте он внезапно влетел в большую группу японских истребителей, которые шли на встречно-пересекающихся курсах. «Все, конец!» — единственное, что успел подумать Чарлз. — Но японцы, которые не могли не видеть «лайтнинг», прошедший через их строй, не стали его преследовать. По-видимому, они шли без горючего, а может быть, расстреляли весь боекомплект.