Последний каббалист Лиссабона - [11]
Соломон ибн Габироль был величайшим еврейским поэтом одиннадцатого века родом из Малаги.
— Боюсь, я потерял ход твоей мысли, — сказал я.
— Петах ет ацмеха шетифатех делет. Открой себя, чтобы открылась дверь, — ответил дядя.
Таким образом он обычно предлагал мне помолчать и поискать ответ в себе.
— Еще слишком рано для твоих таинственных советов, — возразил я.
В ответ он наполнил мой стакан водой.
— Пей, и злоба не омрачит твою душу. Жидкость выведет желчь из твоего тела.
— Еще немного жидкости — и я утону, — отвечал я.
— Ты утонешь, когда тебя накроет волна океана Господня. — Поднеся палец к губам, он попросил тишины. Повернувшись к Карлосу, он замогильным голосом сообщил: — Но ты же понимаешь, что safira может быть и потерян.
— Это мое дело.
Мой учитель пересадил Иуду со своих колен на одну из многочисленных персидских подушек.
— Вот так вот, — сказал он и добавил, обращаясь уже к отцу Карлосу: — Я имею в виду, потерян навсегда! Ты подвергаешь себя опасности такой точкой зрения.
Пока он говорил, я, наконец, понял, что они вели беседу вовсе не о драгоценных камнях. Safira означало сефер, «книга» на иврите. Несомненно, речь шла о покупке труда рабби Соломона Габироля и вывоза его из Португалии. Но к чему эти предосторожности у нас дома, где не было глаз и ушей старых христиан?
Отец Карлос с сожалением покачал головой и поднялся, чтобы уйти.
— Одно предупреждение: я не оставлю попыток переубедить тебя, — упрямо сказал учитель.
Священник осенил себя крестным знамением. Рука у него при этом дрожала. В попытке успокоить дядю он весьма неудачно пошутил:
— Твоя каббалистская волшба не пугает…
Мой учитель вскочил из-за стола, яростно глядя на Карлоса. Казалось, всякое движение в комнате прекратилось, испугавшись его гнева.
— Я никогда не занимаюсь магией! — сказал он, назвав запретное действо еврейским понятием кабала маасит, практическая каббала. — Тебе бы следовало знать это, друг мой!
Он имел в виду времена, когда отец Карлос попросил дядю создать для него амулет, чтобы убить клеветника, распустившего слух о том, что священники втайне хранят верность религии Моисея. Разумеется, дядя отказался, но, тем не менее, лично обратился к рабби Аврааму Закуто, королевскому астроному, чтобы убедиться, что злодей замолчал навсегда. Он подошел к очагу и посмотрел на огонь сквозь кончики пальцев. Топаз в его перстне с печатью в форме ибиса, символа Священного Писания, лучился мягким светом.
— Когда Адам и Ева родились в Раю, тела их были покрыты ногтями от макушки до пят, словно броней, — проговорил он и добавил, повернувшись к Карлосу: — Ногти на наших руках — все, что осталось от былой защиты. Ничтожная броня, как ты считаешь? Слишком тонкая, чтобы удержать оружие церкви.
Священник передернул плечами и опустил глаза.
— Она не спасет тебя, если они найдут сапфир.
— Он мне нужен, — печально сказал отец Карлос. — Ты должен понять. Это последний… — Он не договорил, только добавил сухо: — Мне пора. Нужно еще подготовиться к мессе.
— Ублюдок! — заорал дядя. — Ты отнимаешь safira у детей, ты отнимаешь его у Бога!
Он повернулся к Карлосу спиной, и тот, кивнув остальным в знак извинения, ушел.
— Ты должен был проявить понимание, — сказал я дяде. Он только отмахнулся от моей критики, и тогда я спросил: — Почему ты говорил с Карлосом на тайном языке? Дона Менезеш ни за что бы вас не услышала. К тому же, она наверняка знает, что мы все еще практикуем иудаизм. Если бы ее это волновало, она уже давно донесла бы на нас.
— Священник никому не доверяет. Он говорит: «Даже мертвецы носят маски». Чем больше я узнаю, тем больше склоняюсь к тому, что он прав. — Он почесал макушку и нахмурился. — Пойду засвидетельствую доне Менезеш свое почтение.
Он глянул на меня повелительно и вышел вон.
— Как быстро люди забывают, — заметила тетя Эсфирь.
— Ты о чем?
Она сбрызнула шею розовой водой и повязала шейный платок.
— О чуме. Она исчезает на несколько лет, и каждый раз люди думают, что это новое искушение дьявола. — Она провела дрогнувшей рукой по лбу, словно обдумывая собственные слова. — Возможно, это благословение свыше — наша способность забывать. Представь, если бы…
— Ни слова, ни жеста, ни шрама я не забуду!
Тетя Эсфирь поморщилась. Она поняла, что я имею в виду отца и старшего брата Мордехая. Зимой 5263 года, чуть больше трех лет назад, ледяные северные ветра кислева коснулись их мертвой рукой чумы. Отец, с ног до головы покрывшийся гнойными черными нарывами и язвами, умер от горячки на шестой день Хануки. Месяц спустя Мордехай, превратившийся в живой скелет, скончался у меня на руках.
Мы с тетей сидели в молчании. Через несколько минут из дома вышла дона Менезеш, унося с собой привычную корзину фруктов. Эсфирь проговорила:
— Пойду посмотрю, может, Синфе нужна помощь в лавке.
Она медленно вышла из кухни, тяжело ступая, слегка наклонившись вперед. Я наблюдал за играющим на крыльце Иудой, пока не вернулся дядя и не сообщил:
— Ты мне нужен в погребе.
Закрыв над собой люк, мы спустились по грубым гранитным ступеням, числом пять — по пяти книгам Торы, на небольшую площадку, мозаичный пол которой был украшен желто-зеленым изображением меноры. Пройдя в другую дверь, мы спустились еще по одной лестнице. Ее ступеньки из мрамора были уже, и было их уже двенадцать — столько же, сколько существует Книг Пророков. После того, как в 1497 году христиане закрыли синагогу, здесь был наш храм. Пока мы спускались, я достал синюю шапочку и надел ее на макушку. Дядя накинул лежавший у него на плечах талис на голову, придав ему подобие капюшона. Вдвоем мы запели:
Португалия конца XVIII века…Оживленные порты, куда приплывает множество кораблей из самых дальних стран, и городские улочки, на которых звучат невероятные истории о морских путешествиях…Инквизиция, преследующая еретиков-вольнодумцев и иудеев-иноверцев…Богатство купцов и ремесленников, нищета бедняков и бродяг…Именно здесь начинается история удивительных приключений юноши, которому предстоит стать участником грандиозных событий и в Старом, и в Новом Свете, пережить смертельный риск и великую, отчаянную любовь…
В книге «Сказки мёртвого Чикаго» переплелись традиции классического нуарного детектива и историй с призраками.Чикаго – город Ветров, город бутлегерского и гангстерского прошлого, первого в мире небоскрёба и низеньких магазинчиков Старого квартала, город холодных зим и крутых детективов. Его улочки хранят множество тайн, некоторые из которых пытается раскрыть маленькое детективное агентство «Частные расследования Суини».Его владелица Лорейна Суини и сотрудники – бывший полицейский Эдвард Картер и суеверный ирландский цыган Кит Беэр, в основном, сводят концы с концами, разыскивая пропавших животных и следя за неверными супругами.
Первый роман писателя из так называемой исторической серии, в которой исторический сюжет крепко связан с криминальной головоломкой.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
Влиятельный богач, его жадные до наследства дети, погрязший в грязных делишках князь, посвящённый в хозяйские секреты дворецкий, местный доктор, невероятно красивая баронесса и знаменитый сыщик. Нечасто подобная компания собирается в уездном городе. И ещё реже всё заканчивается жутким убийством. Сможет ли граф Соколовский на этот раз справиться в крайне запутанном деле? Графу необходимо разобраться в сложных семейных конфликтах, справиться с собственными демонами, пробиться сквозь тьму предположений и суеверий.
Забавная, вздорная и безнадежная саркастически-абсурдистская конструкция, в которую хочется заглядывать каждый день.
Либретто грандиозного мюзикла «Нострадамус» насыщено эффектами большого музыкального шоу. Костюмно- историческое действо с атрибутами мистико-философского и развлекательного плана. Кипящие страсти блистательного двора Медичи, инфернальное общение ясновидца с высшими силами, его неземная любовь, столкнувшаяся с королевским коварством, с прослойками юмористических специй и современных деликатесов.