Последний из рода Грифичей - [37]

Святой отец тут же взглянул на сэра Томаса, а он, немного подумав, кивнул.

— Ратибор прибыл издалека, возможно, у них там так принято, — озвучил свою мысль Томас, глядя на монаха.

— Конечно, но что вы хотите увидеть? — с интересом спросил святой отец, — неужто дьявол мог оставить следы на этом, без сомнения, добропорядочном христианине?

Подойдя ближе к трупу, я начал уже более подробно его осматривать, проговаривая вслух по своей еще давно выработанной привычке.

— Шея перерезана, но на полу нет лужи крови, что говорит о том, что его кровь была слита в какую-то широкую емкость, либо он был убит в другом месте, а здесь его просто подвесили. На шее имеется след от удара прямо в яремную вену, и, судя по всему, удар был сделан, когда он был еще жив, и только после этого ему перерезали горло. — На груди имеется глубокий разрез, но кровотечение было небольшое, что так же свидетельствует о том, что разрез был сделан, после того как он был обескровлен. — Разрез произведен напротив сердца, странно.

Засунув пальцы в разрез на груди, я ощупал сам разрез, а после пришлось погрузить руку чуть глубже.

— Отсутствует сердце, его вырезали. Исходя из всего этого, могу сделать предварительный вывод, что человек, совершивший это, прекрасно знал, что делал. Линии разреза весьма ровные и не рваные.

— Это дьявольский ритуал, его принесли в жертву дьяволу, — зло воскликнул монах.

— Возможно, это действительно какой-то ритуал, — не стал отбрасывать версию монаха. — Вещи убитого на месте, его одежда достаточно дорогая, и ее не сняли. Это убийство было совершено явно не с целью обогатиться. И убийцу не интересовали вещи покойного. Возможно, это месть, или убийство совершено, чтобы таким образом передать какое-то послание, например, графу Джерому, чьим вассалом он был, а возможно, и действительно какой-то ритуал, как было замечено ранее достопочтимым церковником.

На что монах кивнул, принимая мои версии. А сэр Томас хмурил брови, пытаясь осмыслить сказанное мной.

— Да и тело еще не окоченело после смерти, видно, все произошло не так давно.

Я, к сожалению, не судмедэксперт и по состоянию тела не способен определить даже примерное время смерти.

— Ну, я поутру его видел в замке, — высказался сэр Томас.

Осмотрев тело спереди, я обошел его для осмотра связанных рук.

— Костяшки рук сбиты, вероятно, Нэйт сопротивлялся перед смертью.

И тут я увидел на правой руке между указательным и средним пальцем под уже засохшей корочкой крови в рассечённой ране осколок человеческого зуба. Судя по всему, это часть верхнего резца. Это была единственная зацепка, что я смог обнаружить.

Немного пошатавшись по дому, но так ничего и не обнаружив, мы покинули его.

— Преподобный отец, а вы о таких способах убийства не слышали?

— Так сразу и не скажу, надо братьев спросить и книги посмотреть. Если вас не затруднит, пройдемте со мной в мою скромную обитель, сами и прочитаете записи, — ответил монах.

Сэр Томас приказал стражникам снять тело Нейта, укрыть его тканевыми покрывалами и отправить его в ледник при дворце герцога.

Мы же со святым отцом направились в его скромную обитель.

По пути в церковь священник меня расспрашивал, откуда я прибыл. Рассказал ему, что я из далекой северной страны под названием Русь, после этих слов он на меня весь оставшийся путь посматривал как-то искоса.

А что ему я еще мог сказать, что являюсь незаконнорождённым сыном померанского герцога, и сейчас единственный представитель рода грифичей. Или то, что являюсь попаданцем, нет уж, увольте от таких откровений. Хоть на исповедь не предложил к нему пройти и то хорошо.

При подходе к церкви он перекрестился и внимательно посмотрел, как то же самое проделал и я.

Зайдя во внутренний дворик церкви, монах попросил подождать его, а сам зашел в длинный дом, возможно, там располагаются кельи, а может, и библиотека.

Я же погрузился в думы, и чем больше думал, тем больше склонялся к версии, предложенной монахом, о том, что это все ритуал. Да еще и вспомнил о вырванных той лекаркой у мертвых братьев сердцах. А тут и кровь сцедили, и сердце вырвали.

Священнослужитель вернулся спустя час, в руках он нёс огромную книгу с кожаной обложкой, выкрашенную в бордовый цвет.

Открыв книгу на только ему ведомой странице, он указал на непонятные мне символы и произнес:

— Тут говорится, что обескровленный человек может служить для магического заклинания, которое дает силу тому, кто выпьет его кровь, а также съест сердце. Также указано, что подобные отметки в виде прокола остаются после удара особым кинжалом, который может накапливать жизненные силы убиенных, а убийца после ими пользоваться. — Есть и другие подобные ритуалы, но этот похож больше всего.

— Колдовство? Заклинания? Это что, какая-то магия? — с удивлением спросил я.

— Да, это черная магия, ересь, само зло воплоти, на которое может пойти человек. — Есть много разных предметов, разбросанных по свету, и честным людям, и добропорядочным христианам следует их обходить. Такими предметами могут быть любые вещи, от простого, на первый взгляд, клинка до винного кубка.

После этих слов у меня в памяти всплыл разговор с Изабеллой в темном переулке. О ее словах, о ведьмах и их колдовстве.