Последний из нас - [30]

Мягкий приятный свет заката наполнил лес. Под кроной деревьев стало ещё темнее. Идти было трудно, настали такие заросли, где казалось, не ступала нога человека. Артём еле волочил ноги, острые палки, цепкие ветки, колючие кусты то и дело хватали уставшего путника. Глаза устали всматриваться в следы, хотелось свалиться прямо на землю и уснуть. Но прежде поесть, до отвала! В тоже время, когда Грачёв молился о еде, перед глазами предстал огромный малинник.

— О Боже, ты, услышал меня? — с хохотом парень прыгнул в колючие кусты, хватая переспелые, сочные, осенние ягоды.

Артём был рад этому чуду, он упал на колени, жадно хватая еду грязными руками, запихивая крупные пригоршни в рот. Хороша малина, ни пить не хочется, есть тоже хотелось гораздо меньше. Ласковый лучик уходящего солнца нежно поплыл по лицу Артёма. Парень сидел на земле, прислонившись спиной к дереву, и невольно наслаждался тишиной, покоем, сытостью, которая приятно растекалась по всему телу. «Вставай! Нельзя сейчас лежать, ты уснёшь, и упустишь туземцев, вставай!» — твердил себе Грачёв, но он бессилен был против усталости, две бессонных ночи сказались на его состоянии. Парень даже не заметил грани между думами и путешествием в мир грёз. Тело отдыхало, а разум продолжал интенсивно трудиться. Поэтому Артём и не заметил перемен, когда снова открыл глаза.

— О нет! Проспал, как я мог? — прошептал он, глянув на часы.

Даже два часа сна давали ощущение отдыха. И снова бег, поиск следов, только теперь уже в кромешной темноте. Во время появился ещё один ориентир — огонёк, мигающий в глубине леса. Нет сомнений — это костёр, теперь всё зависит от Артёма.

Парень, уже не жалел о часах отдыха, ибо силы наполнили тело и сознание обрело ясность. Теперь не оплошать! Грачёв передёрнул затвор пистолета, снял с предохранителя, повертел кинжал в руке, давая ей привыкнуть к рукоятке, крепче зашнуровал ботинки. Затем попрыгал, прислушиваясь, не шуршит, не звенит ли что — нибудь. Накинув капюшон, положив Макарова в карман, парень старался более бесшумно двигаться к лагерю врага.

Большой костёр, тридцать туземцев вокруг него, котелки с приятно пахнущей едой, и пять пленников недалеко от дикарей сидели спинами друг к другу, связанными. «Жди Антон, я помогу, я тебя не брошу».

Словно на мысли друга пленник обернулся, всматриваясь в темноту леса. Но Артёма, лежащего в кустах, увидеть не могли не охотники, ни туземцы. «Надо собраться, последний рывок!» — парень лёг не спину, сосредоточился.

Недолго пришлось ждать, пока уснут дикари. Кроме часовых бодрствовал и Артём, мужественно выдержав несколько часов. Пора! Грачёв поднялся, и, как ни в чем, не бывало, направился к пленникам. Он шёл уверенно, спокойно вальяжно, крепко держа пистолет в кармане, и остановился только возле пленных. Артём стоял, переваливаясь с ноги на ногу, его никто не должен был заподозрить. Так, по крайней мере, он считал, когда лёгкая рука коснулась плеча, нервы натянулись струной. Стараясь не показать страха на лице, перепуганный Артём обернулся. Туземец, молча, глядел прямо в лицо самозванцу, на его физиономии не отображалось ни каких эмоций, он был бледен, как и его зелёный отпечаток ладони. Дикарь еле заметно поводил носом, словно голодный хищник, и повадки были у него, как у зверя. Это Грачёв понял, когда в скулу ему врезался кулак, сопровождаемый боевым кличем. Туземец врезал шпиону снова, когда тот согнулся от боли. В руке бледного врага блеснул кинжал, и только тогда хлопнул пистолет, а за первым выстрелом раздался следующий. Дикарь завизжал от боли, хватаясь за простреленное колено.

— Остановитесь! — крикнул Артём, взмахивая Макаровым.

Парень был зол, и неуправляем, как загнанное в тупик животное. Но капризная фортуна не желала покровительствовать ему сегодня.

Как пистолет исчез из руки, и как его опрокинули на землю, Артём не успел, заметить. Всё произошло очень быстро. И только жалкое лицо Антона, широко раскрывающийся рот, его пронзительный крик навсегда отпечаталась в памяти. Диверсанта привязали к дереву в дали от остальных, сильно избили, обобрали, и бросили. Раненый туземец ещё выл от боли, когда его сородичи ложились спать.

«Это конец, теперь никто не поможет, я… как же я слаб, но я сделал всё, что мог. Нет, не всё, если бы удалось спасти охотников, а теперь… Я стрелял в человека! Боже, до чего я докатился. Но если бы я не выстрелил, он бы убил меня, ладно Артём хватит оправдываться. Ты не смог, а должен был. Почему не вышло? Что выдало меня? Как я просчитался? Хотя какая уже разница, это конец. Как обидно, когда есть надежда, ты цепляешься за неё, как утопающий за соломинку, но всё идёт крахом, что, же это за шутка? Кто управляет судьбой? Я? Возможно, каждый сам выбирает свою судьбу, но, то, что произошло со мной, это лишь череда случайностей. Случайное нападение бесов на наш обоз, случайные обстоятельства, лишившие меня клейма, случайное попадание в отряд охотников, случайно подслушанный разговор Петьки, случайное убийство туземца у реки, случайная смерть Шерхана, выживание Антона, нахождение следов дикарей, и вот случайное разоблачение. Как я управлял своей судьбой? Рассказал Шерхану о будущем нападении? И поэтому меня связали в кустах, и я выжил, наверняка лежал бы сейчас с порезанным горлом где — то на поляне, как и все охотники, но я изменил свою судьбу. Но может это всё запланировано? Кем? Кто решает наши судьбы? Бог? Когда встречусь с ним, спрошу, а сейчас я не собираюсь умирать! Я должен выжить, ради отца, ради Наташи, Антона, Спичкова, просто должен жить!» — Артём почувствовал небывалый прилив сил, хотя его положение этому не способствовало.