Последний из нас - [26]

— Приготовится! — крикнул Шерхан, целя в гущу леса.

Сердце Грачёва остановилось, он терялся в догадках, и от неизвестности становилось ещё страшнее.

Сухие ветви с треском разлетелись, и на тропу перед охотниками выскочил могучий… Лось. Да, это был именно лось, с огромными ветвистыми рогами, в которых застряли листочки и палки. Животное выглядело внушительно, гордый стан, мощные копыта, широкая грудь. От кого испуганный лось бежал? Неизвестно, зато его теперь ещё сильнее перепугал хохот охотников. Все смеялись, как говорится от души, хватаясь за животы, хлопая себя по ляжкам. Шерхан сам, стеснительно вытирая проступивший пот рукавом, громко хохотал. Грачёв от других не отличался, проводив взглядом крупного лося, он сквозь смех смотрел на Петьку, который не особо был весел.

— Ладно, мужики, похоже, мы параноики! — вынес вердикт Шерхан, — Идём дальше, а то на хохот ваш теперь точно туземцы сбегутся.

Дальше шли уже не так внимательно, лось снял напряжение. В обед, остановились на привал. Такие остановки — редкость для охотников, но переход через Рощу утомил всех. Обессиленные, они упали на сухие пни, достали сухие пайки. Костёр решили не разводить. Отдыхать, правда, пришлось недолго, крупные ненасытные комары напали со страшной силой, и к тому же высокая влажность и холод, заставляли продолжать пусть. Чем дальше шёл отряд, тем сильнее напрягался Артём, он чувствовал близость опасности, близость туземцев, но ничего на это не указывало. Вскоре почва начала твердеть, роща расступаться, туман стал слабее, и скоро он кончился. Туманная Роща стала скрываться за спинами охотников, и начался привычный лес, заполненный мягким светом горящего заката. Шерхан осуждающе глядел на Артёма всю дорогу, и даже забрал пистолет. С наступлением полной темноты, охотники разбили новый лагерь, развели большой костёр, принялись готовить еду. Многозначительный взгляд командира, мог означать только одно. Грачёв с несчастным видом поднялся, и провожаемый множеством пар глаз, направился за Шерханом.

— Ну, и что ты мне скажешь? — резко развернулся Шерхан, когда посчитал, что они уже на приличное расстояние отошли от лагеря.

— Скажу, только то, что я прав, может не та роща, может туземцы передумали, или…

— Молчать! — рявкнул охотник.

— Я просто думаю, что…

— А знаешь, что думаю я? Предатель ты!

— Что? Я? Да ты с ума сошёл!

— Почему засады не было в Роще, почему ты так упорно вёл нас к берегу, а?

— Клянусь, я не сдавал вас!

— Плевал я на твои клятвы, где туземцы?

— Я не знаю!

— Не ври!

Со спины подошли два ветерана — охотника, и взяли под локти парня.

— Ты, надеюсь, знаешь, как хорошо умеют охотники развязывать языки, так что глупо молчать.

Это было правдой, Грачёв молниеносно соображал, как выкрутится, и пошёл наудачу.

— Ладно, я всё расскажу.

Что он будет рассказывать, молодой врач ещё сам не знал, зато понимал, что отмалчиваться, и клясться в невиновности себе дороже. Артёма усадили на землю спиной к стволу дерева, Шерхан сел на корточки перед ним.

— Где туземцы? — уже более спокойно заговорил командир.

— В болотах.

— В каких?

— Не знаю, я пару раз у них в лагере был, крупные топи, они там от охотников прячутся.

— Сколько человек?

— Пол сотни, много женщин и детей, потому — то и прячутся. — сочинял Артём.

При этих словах у Шерхана заблестели глаза, такая лёгкая добыча!

— Сколько нас ждало туземцев на реке?

— Десяток, полтора точно не знаю.

Грачёв и моргнуть не успел, как сильный удар кулака опрокинул его на землю.

— Сволочь! — потрясая рукой, прошипел командир. — Где лагерь туземцев показать сможешь?

— Да на болотах они! — с дрожью в голосе повторил врач, чувствуя во рту солоноватый привкус крови.

— Болот тут много, завтра сам поведёшь, и только попробуй, нас сдать!

Грачёва оттащили поближе к лагерю, связали по рукам и ногам, приставили часового. «Боже, что я наплёл! — поражался Артём. — Ну, они поверили, наивные, а теперь — то, что мне делать? Хорошо, что я место не назвал, так буду вести отряд, и у меня будет запас времени. И через болота, где дорог я не знаю, они меня сразу раскусят и тогда… А повторять путь Сусанина я не собираюсь. Проклятье, как же всё плохо обернулось, и никто не поможет, у меня нет друзей. Хотя, может Антон?».

Грачёв через кусты смотрел на веселящихся охотников у костра.

— А Тёма где? — спросил Антон, когда Шерхан приблизился к костру.

— Я его на часы поставил.

— А — а, это дело хорошее.

«Проклятье, вот гад!» — выругался бы Артем, если не мешал бы кляп. Часовой у кустов повернулся с недобрым взглядом, конечно, он сейчас ненавидел пленника, сидеть бы со всеми у костра, а не сторожить парня. Грачев, поняв намек, откинулся спиной на ствол дерева. Как жаль, что его никто не видит в кустах, никто не поможет.

«Вот и выбился в люди, теперь сижу тут в грязи в кустах, связанный, как предатель, — мрачно думал молодой врач. — Сколько несправедливости в жизни, какой жестокий вокруг мир! Смерть Спичкова, ложное обвинение в шпионстве и предательстве. Почему столько зла вокруг? Как люди дошли до этого? И почему я, как слепой котёнок не замечал этого раньше? Разве совсем нет добра вокруг? Что испортило людей? Потоп? Нет, безнаказанность. Люди обозлились не из-за катастрофы, а от того, что всё позволено, и власти нет дела до своих граждан. Это называется беспредел. Когда можно торговать наркотиками, рабами, воровать, и убивать, и вряд ли ты попадёшься, вот причина. Все люди стали эгоистами, это ужасно. Каждый готов сделать всё ради денег, ради власти, вместе со старым миром на дно ушли и положительные черты людских характеров. И всё же нет. Спичков прекрасный пример, ради меня он погиб, ради того, чтобы жил я. А значит, не всё потеряно, я слишком рано делаю выводы, не узнав большего количества людей».