Последний из эльфов - [16]

— Он был одним из первых, — задумчиво продолжал Доменик, — который нарушил Равновесие в Нашем Мире. Я боюсь, как бы мы не покатились в пропасть, из которой нам уже не выбраться. Как-то беспокойно мне, моим друзьям тоже. Все существа, живущие в нашей речке очень боятся и стараются не выходить из воды, чтобы не попасться на глаза какому-нибудь орку или четверке этих Воинов в черном, особенно "Седому": он самый беспощадный. Голубых львов тоже стало меньше: наши бегут из этих краев на Запад, поближе к эльфам, ведь они думают, что там безопаснее. Может быть и так, я не знаю…

Том заметил, что Доменик упомянул о Дракуле и усмехнулся недоверчиво:

— Неужто Дракула жил здесь?

— Да. Именно в этих местах он отдыхал в отеле "Зуб Дракона" и пил каждый день свежевыжатый томатный сок пополам с кровью молодого ягненка — сбавлял пару — тройку фунтов, — подтвердил лев спокойно.

— А где находится "Зуб Дракона"? — поинтересовался Том.

— На том берегу. Теперь это самое знаменитое место для вампиров, которые хотят отдохнуть и развеяться. А наша река считается счастливейшим водоемом во всем Перекрестье, и туда бросают монетки, чтобы желание исполнилось. Еще кода-то давно отец Влада Дракулы — тоже Влад, основал у нас банковское дело и предоставил денежную единицу — лей. — ответил на это Бруно.

— А наш герб ему очень нравился. Вот странно, — заметил Доменик, — почему в Нашем Мире всем так легко даются разные проблемы, которые не могут быть решены в других мирах? Почему так и лезут в голову всякие планы? Даже Дракула, который в человеческом мире нагонял на всех ужас своей кровожадностью, здесь просто-напросто оказался способен к другой деятельности — не разрушающей, а созидательной? Не странно ли?

Том соскочил с кувшина и забегал взад и вперед от волнения.

— А вы знаете, как выглядит Нарионус? Вы видели его хоть одним глазком, Доменик?

Лев задумчиво почесал лапой голову, отмахиваясь хвостом от надоевших рыбешек. Минут пять он молчал, а потом ответил:

— Моя бабушка когда-то жила на Севере, который был очень теплым и зимы на нем еще не было. Так вот, она рассказывала, что видела однажды человека в черном. Но вот в чем проблема: на голове его был капюшон, и лица его не было видно. Бабуле все же удалось запомнить, что он был очень высок ростом. Потом стало холодно, и она перебралась в речку Линия Жизни. Понимаю, что этим я тебе мало помог, Том. Но все же возможно, что моя бабушка — единственное из существ, видевшее Короля Теней. А может быть, это был и не он. Кто знает?

Том поразмыслил немного и осторожно спросил:

— А где она сейчас, ваша бабушка?

Доменик ответил:

— Живет в уединении на границе Запада и Центральной части в нашей реке. Боится, наверное. Тот человек в черном ведь мог ее заметить.

У Тома вдруг начало темнеть в глазах и ему показалось, что он начинает задыхаться.

— О! Время действия кувшинки кончилось. Ничего страшного! Тебе просто пора наверх, на сушу, — заметив это воскликнул Доменик. — Садись в кувшин, остальное сделают рыбки — серебрянки.

— Ах, да, вот еще что, держи на всякий случай, — и лев вытащил из своего мешочка горсть кувшинок и сунул Тому.

Том поблагодарил, упаковал кувшинки в карман, потом вздохнул и залез в кувшин — уходить от гостеприимных львов ему не очень хотелось. Он, буквально открыв рот, следил за тем, как Доменик свистнул в маленький серебряный свисточек, который вытащил из маленького серебряного мешочка у себя на поясе. Откуда не возьмись, молнией появилась стая рыбок и также молниеносно закрутилась вокруг кувшина. Кувшин потихоньку начал подниматься кверху.

За это время каждый лев успел пожать руку Тому и пожелать ему удачи.

Неожиданно юный эльф ощутил какой-то толчок, и кувшин стремительно поплыл вверх, преодолевая толщу воды, так, будто нож разрезает масло. Львы махали ему лапами.

Стая рыбок превратилась в серебряный волчок и только иногда то тут, то там мелькали плавники и яркие черные глаза. Том сжался в кувшине, и его средство передвижения, словно снаряд вылетело из воды, сопровождаемое миллионами брызг, упало в песок на другом берегу.

Морлан уже поджидал его, бормоча что-то себе под нос и полируя тряпочкой с каким-то раствором, издающим неприятный резкий запах, свой белоснежный посох.

— А вот и ты, Том! Я уже начал беспокоиться, как бы ты не остался у них ночевать, ведь нам надо продолжать путь, ты не забыл? Думаю, на ночь остановимся у какого-нибудь крестьянина в Западном Заречье, если не успеем добраться до замка Пауло до того, как стемнеет. Идем! Нам еще многое предстоит сделать.

Том пошел вслед за Морланом, шурша ногами по песку и подумывая над тем, кого еще им предстоит встретить в пути.

Глава 8. Прясть, отмерить и отрезать

Том и Морлан шли по еще раскаленной, не остывшей от солнечных лучей, земле. На западе красноватое марево еще освещало редкими пятнами некоторые уголки пространства. Дул легкий прохладный ветерок. Деревца, прикрытые тенью сумерек, еще колыхались на ветру и, тихо помахивая ветвями, готовились ко сну.

Стемнело, синева неба не была покрыта яркими точками — звездами, блестящая луна то закрывалась тучами, то желтела бледно своим блестящим глазом. Рябые перистые облака стремительно чернели и задергивали собой, словно шторами, небосклон. Становилось холоднее, дневного зноя будто и не бывало. Том то и дело зябко поеживался: гнетущая тишина не давала покоя и временами захватывала сердце.