Последний из демонов. Книга 1 - [56]

- Нет, мама, не говори так, - с отчаянием прошептал он. Настоящий командир, запертый в своём же иллюзорном теле, напрягся, понимая, что дальше всё будет становиться только хуже. И он ничем не мог помочь, ему жестоко отвели роль наблюдателя.

- Ты плохой паладин, - продолжила обвинять мать сына. - Ты ни на что не способен. Позор для моей семьи.

- Пожалуйста, мама, я всё сделаю, - он начал рыдать, словно мальчишка, но жестокость и отвращение в её лице лишь прибавлялись. К тому же болезнь прогрессировала. Её дыхание стало прерывистым.

- Ты... не только... меня... разочаровал, - она продолжала говорить, ловя промежутки между неконтролируемыми хрипящими вздохами. - твой командир был прав... Ты не можешь меня спасти... потому что не хочешь... Ты не хочешь... Не хочешь...

- Нет, мама, нет! Пожалуйста, не говори так! - кричала его иллюзия, но женщина продолжала упорно повторять одно и то же, словно завороженная уставившись в стену, её глаза уставились в потолок, готовые вылезти из орбит. Слова затихали, словно проглатываясь участившимся хрипом и вздохами. Её тело начало дрожать, Балазар в ужасе отпрянул от кровати.

- Это всего лишь иллюзия, - прошептал он в настоящем, но его никто не слышал. - Прошу тебя, Николс, борись, не верь.

Женщина безжизненно замерла. В доме повисла на мгновение тишина, но её мгновенно разорвал глубокий душевный крик. Душа командира отделилась от тела, в одно мгновение всё изменилось. На кровати была уже не его мать, над ней стоял не он, а рыдающий рыжеволосый парень, душераздирающе кричащий, зовущий её и молящий о прощении. Вопли нарастали в то время, как изображение начало тускнеть, плыть, словно превращаясь обратно в ту дымку, из которой было порождено. Осталось лишь одно - стенания Николса. Оранжевые огни глаз демона ушли в сторону.

"Я могу прекратить это, остановить эту пытку", - вкрадчиво прошептал он, никакие крики не могли заглушить этот зловещий шёпот.

- Не слушай, его, Николс, умоляю тебя! - воскликнул Балазар, понадеявшись, что в реальности сумеет достучаться до своего соратника. Слова мучителя повторялись, их смысл словно убаюкивал юношу, тот от рыданий перешёл к тихим всхлипам, успокаиваясь.

- Прошу тебя, - прошептал он едва слышно. - Я не хочу больше этого видеть, хватит. Я хочу уйти.

Звякнула сталь клинка, который достали из ножен.

"Придётся расстаться с жизнью, чтобы это прекратилось", - демон перешёл на язвительный тон, предоставляя своей жертве право выбора.

- Николс, не слушай его, борись! - снова попытался командир, но ничего не вышло, будто бы их разделяла пропасть, он не мог достучаться до своего бойца, сколько бы ни издавал шума голосом и звенящими цепями. Ничего не помогало. Он был совершенно бессилен перед этим монстром.

- Прошу, прекрати это, - повторил паладин. Затем последовал резкий вздох, сопровождавший звук, с которым сталь впивается в плоть. Шипение, зверское шипение, будто бы обжигающее тело юноши. И крики боли и агонии, вновь разрезавшие тишину ночи. Балазар кричал вместе с ним, словно ощущая на себе всё, что чувствовал его юный соратник.

Командир радостно въехал на коне в свою деревню. Как же он был счастлив вернуться! Встречали его настороженными взглядами. Он хорошо знал этих людей, потому опасался подобных настроений, они его пугали. Один человек подошёл к нему как-то неуверенно, словно боялся удара.

- Балазар, - начал он мрачно, - твоя семья...

Действительно, почему родные не встречали его? Мужчина замялся, не продолжил свою речь. Паника зародилась в настоящем сознании командира. О, Свет, он знал, что будет дальше.

- Что с ними?

Собеседник не сумел пересилить себя, проронить хоть слово. С уколом ужаса тот пришпорил коня и помчался вглубь поселения. Ещё несколько узких улиц и...

Жеребец протяжно заржал и встал на дыбы, когда всадник слишком сильно потянул на себя поводья. Мужчина то ли соскочил, то ли выпал из седла, и, не чувствуя земли под ногами, словно в забытье подошёл к тому, что раньше называл домом. Слёзы навернулись ему на глаза при виде обугленного каркаса, словно скелета его жилища. Он осознал, что всё, что он имел, исчезло. Как в полудрёме, он отворил обугленную дверь и вошёл внутрь. Следы гари исчезли, тёплый свет пробежал по стенам. Он вернулся домой. На полу играли дети, где-то на кухне что-то готовила жена. Он ошарашено остановился, пытаясь понять, что же происходит. Услышав хлопнувшую дверь, женщина вышла к своему гостю. Балазар ахнул. Он узнал это прекрасное лицо в форме сердечка, испещрённое веснушками, обрамлённое медными локонами. Её чистые изумрудные глаза строго смотрели на него, а пухлые губы гневно сжались.

- Ты пришёл, - радости не было в её голосе, она будто бросала ему обвинения.

- Дейни, - сумел только он прошептать, не найдя других слов.

- Ты думаешь, что они - твоя семья. Ты совершенно забыл о нас.

Дети перевели взгляд на пару, внимательно смотрели на них странным немигающим взглядом.

- Прошу, не говори так, Дейни, - его голос дрогнул, он сглотнул комок в горле.

- Но ты сам знаешь, что это так. Думаешь, они могут понять тебя? Разделить твоё горе? Никто из них не переживал подобных потерь. Они лишь могут участливо говорить с тобой, чтобы ты не сорвался как юнец!