Последний из Бессмертных - [23]

– Не знаю.

– Ник, исследуй стену. Я еду к тебе.

– Что мне искать?

– Царапины. Царапины на камне стены. Все, до встречи. – Флора свернула коммуникатор, на миг застыла, обдумывая дальнейшие шаги, затем подошла к сейфу (который обычно предпочитала не открывать) и извлекла оттуда два тяжелых автоматических пистолета с парой запасных обойм к ним.

Дикие земли очень опасны, особенно вдоль древней дороги.

Вряд ли кто-то согласится присоединиться к преследованию. Что ж, действовать в одиночку ей приходилось не впервые.

* * *

«Шорх» цвета спелой вишни подъехал к главным воротам Рубежа, свернул на парковочную площадку и мягко притормозил, останавливаясь.

Стены, вырезанные из монолита скал, гладкие, будто полированные, вздымались на тридцатиметровую высоту, демонстрируя фактуру камня. Кое-где их прорезали трещины, залитые темным, связующим материалом.

Кто и когда возвел защищавшие город укрепления, Шодан не знала. Даже старожилы не могли однозначно ответить на подобный вопрос. У Флоры вид Рубежа всегда вызывал различные ассоциации. Казалось бы – тут все предусмотрено для человека, и в то же время ощущалось незримое присутствие недопонятой архитектурной нотки, словно монументальные сооружения, как и основание города, были созданы не первым поколением колонистов, а гораздо раньше.

– Привет, Ник. – Она кивнула поджидавшему ее, нервно расхаживающему по площадке Николаю. – Нашел?

Тот кивнул.

– Царапины, как ты и говорила. Одни совсем свежие, другие примерно суточной давности.

– Откуда такая точность?

– Ночью шел дождь. Старые следы едва различимы. На недавних по краям заметен налет пыли.

– Они такие большие?

– Нет, сервомеханизм, которого я послал исследовать стену, передавал увеличенное изображение.

– Сколько их было? – спросила Флора, подразумевая чужаков.

– Двое или трое. Точнее сказать затрудняюсь. – Он окинул взглядом экипировку Шодан и спросил: – Решила преследовать?

– Да, – коротко ответила она. – И конечно, личные датчики не фиксировались?

– Не фиксировались, – кивнул Ник. – Ветер в поле. Ты их не найдешь.

– Не думаю, – упрямо поджала губы Шодан. – Они пойдут по дороге.

– Ты хоть малейшее представление имеешь, с кем придется столкнуться?

Флора отрицательно покачала головой. Чем больше она думала, тем менее явным становился образ преступников.

– Я хочу доказать, что они – не Тени.

– И все?

– Остальное – по обстоятельствам. Сам отдашь приказ или мне просить, чтобы открыли ворота?

– Я уже переговорил с Лаймелом. Он ничего не имеет против.

Шодан фыркнула.

– Желающих составить мне компанию не нашлось?

Лорген пожал плечами.

– На что ты рассчитываешь, Флора? Зачем рискуешь?

– Они обременены своими железками. Я же буду двигаться быстро. На второй вопрос можно не отвечать? – Она иронично улыбнулась. – Прикажи, чтобы открывали ворота.

* * *

«Шорх» уже миновал укрепления и начал набирать скорость, когда включился коммуникатор.

– Флора, воины говорят, что слышали приглушенные хлопки. Часа полтора назад.

– Откуда шел звук?

– Со стороны дороги.

– Поняла, спасибо. – Она отключила прибор связи, крепче удерживая руль. Дорога хоть и была вымощена каменными блоками, но, в отличие от укреплений Рубежа и городских построек, все же пострадала от времени – местами составляющие ее плиты просели, создавая опасные неровности.

Флора вела машину, одновременно следя за дорогой и пытаясь внимать своим чувствам, но лес, вплотную подступающий с обеих сторон, глухо молчал, словно, вопреки обыкновению, природа хотела скрыть след чужаков.

Два часа она провела во внутренней борьбе – поддерживать скорость около ста километров в час и одновременно вести поиск получалось с трудом, но когда появились первые признаки чужого присутствия, Флора их не пропустила: сначала по нервам резануло ощущение, будто машина на полном ходу вошла в зону концентрации вязкой, явно негативно окрашенной природной энергии, затем, не успело пройти первое впечатление от внезапно появившегося чувства, она увидела странно разлохмаченные, словно порванные ураганным ветром кроны нескольких ближайших к дороге деревьев.

Флора начала машинально притормаживать, концентрируясь на восприятии исходящих от леса эманаций, затем взгляд поймал срубленные, еще истекающие агонией ветви, и вслед полоснуло острое чувство смертельной угрозы, – за аурой травмированной растительности скрывалась бешеная, полная невыплеснутой боли сила; секунду или две она ощущала лишь темную, лишенную индивидуальности ярость, затем восприятие локализовало отдельные очаги, но поздно, слишком поздно…

Ветви деревьев по обе стороны дороги словно взорвались движением – они удлинялись, росли на глазах, выхлестывались в сторону потерявшей скорость машины, моментально трансформируясь: теряя окраску и фактуру древесины щупальца затаившихся в кронах метаморфов отвердевали на лету, утрачивая пластичность, образуя твердые заостренные наконечники, – еще секунда, и десятки «гарпунов» с лязгом вонзились в металл, пробивая его насквозь, «Шорх» по инерции проехал еще метров десять, вырывая из гущи ветвей не сумевших удержаться в укрытии метаморфов, а затем остановился, окутавшись клубами пара.