Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - [60]

Поток телеграмм тут же хлынул из Спалы в Санкт-Петербург. Из столицы один за другим приехали именитые врачи: педиатр Острогорский[80], хирург Раухфус[81], Федоров[82], Деревенко[83]… Однако никто из них не мог помочь ребенку, кровотечение не прекращалось. Это стало началом кошмара. Одиннадцать дней он находился между жизнью и смертью. Когда ненадолго наступило облегчение, Алексей попросил родителей: «Когда я умру, поставьте мне в парке маленький каменный памятник». Спать он почти не мог, говорить – тоже. Только тихонько стонал.

Императрица Александра Федоровна все это время не отходила от постели больного сына. В один из самых тяжких дней она прислала мужу записку: «Алексей так мучается, что должен с минуты на минуту умереть». Позвали священника, чтобы причастить несчастного.

Но в душе мать не верила, что конец Алексея близок. Она решила обратиться за помощью к сибирскому «старцу» Григорию Распутину[84], которому безгранично верила – ведь он не раз помогал ее сыну. Попросила свою фрейлину Анну Вырубову[85] отправить ему телеграмму.

Императрица умоляла Распутина помолиться за жизнь сына. И он тут же откликнулся на отчаянную мольбу обезумевшей от горя матери. В его ответной телеграмме были такие слова: «Бог воззрил на твои слезы. Не печалься. Твой сын будет жить. Пусть доктора его не мучат». Спустя сутки кровотечение действительно прекратилось. Мальчик медленно, но верно пошел на поправку. Можно ли после этого осуждать мать за ее безграничную веру в безграмотного сибирского мужика?

Михаил знал о несчастье, постигшем маленького племянника и всю семью. Очень переживал. Но оттягивать объяснение с державным братом он тоже не мог. Ему хотелось снять камень с души. И он написал:

«Дорогой Ники!

Я знаю, что мое письмо принесет тебе большое горе, и я прошу тебя заранее, выслушай и пойми меня как твоего брата. Мне тем более тяжело огорчать тебя теперь, когда ты без того так озабочен болезнью Алексея, но именно это последнее обстоятельство и мысль, что меня могут разлучить с Наталией Сергеевной Брасовой, заставили меня обвенчаться с ней. Прошло уже пять лет, что я ее люблю, и теперь уже не могут сказать, что с моей стороны это было простое увлечение.

Наоборот, с каждым годом я привязываюсь к ней все сильнее, и мысль, что я могу лишиться ее и нашего ребенка, мне слишком невыносима. Первое время я не думал о возможности брака с нею, но эти пять лет и в особенности последний год в Петербурге изменили мои намерения.

Ты знаешь, что, несмотря даже на тяжелую двухлетнюю жизнь врозь (когда я был в Орле), у нас всегда была своя семья, я всегда смотрел на Наталию С[ергеевну] как на свою жену и всегда уважал ее, поэтому мне были страшно тяжелы те унижения и оскорбления, которые неизбежны при ее положении [и которые] приходилось ей переносить в Петербурге. Я тебе даю мое слово, что я не действовал ни под чьим давлением. Наталия С[ергеевна] никогда со мной об этом не говорила и этого не требовала, я сам пришел к сознанию, что иначе жить нечестно и надо выйти из этого ложного положения. Не скрою от тебя, что командовать кавалергардами мне было очень трудно и тяжело. Я чувствовал все время, что по своим привычкам, вкусам и стремлениям я совершенно не подхожу к ним, не говоря уже о том, что я не привык к городской жизни без воздуха и движения, благодаря чему я всю зиму хворал. Если б ты пошел навстречу некоторым моим желаниям, то ты во многом облегчил бы мне мое тяжелое положение. Я так просил мне не давать полка в СПб, зная заранее, что во время пребывания там Мама́ моя личная жизнь уже не может существовать.

Все это, взятое вместе, заставило меня решиться на этот шаг и обвенчаться с Наталией Сергеевной. Наше венчание состоялось в Сербской церкви Св. Саввы в Вене 16 / 29 октября. Я знаю, что меня ждет наказание за мой поступок, и заранее готов перенести его, только одно прошу тебя: прости меня как Государь, перед которым я нарушил формальный закон, и пойми меня как брат, которого я горячо люблю всем своим сердцем.

Твой Миша.

P. S. Я одновременно написал письмо Мама́».

Император был в гневе, прочитав письмо, которое он получил по дороге домой. Михаил нарушил данное ему слово! Фрейлина Анна Вырубова впоследствии вспоминала, что вид у Николая II в эти минуты был ужасный. Он сжимал в руке письмо Михаила и беспрестанно повторял:

– Он нарушил свое слово… слово чести…

Государь не стал отвечать младшему брату. Вместо этого он написал письмо, полное горечи, Марии Федоровне – в ответ на ее отчаянное послание, в котором она выражала ужас по поводу бракосочетания Михаила. Ведь вдовствующая императрица много лет надеялась, что он когда-нибудь найдет себе «подходящую» жену. А тут – полный крах ее мечты!

Хорошо хоть, старший сын попытался ее успокоить:

«7 ноября 1912 г.

Царское Село

Моя милая, дорогая Мама́!

Благодарю тебя от всего сердца за твои добрые слова. Я тоже собирался написать тебе по поводу нового горя, случившегося в нашей семье, и вот ты уже узнала об этой отвратительной новости. Посылаю тебе его письмо, которое я получил в поезде на пути сюда. Прочти его, и ты увидишь, может ли он после всего им написанного оставаться на службе и командовать твоими кавалергардами.