Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - [191]

Обещаюсь и клянусь свято блюсти Веру Православную и Российские Основные Законы О престолонаследии, обязуюсь нерушимо охранять права всех вероисповеданий.

Народ Русский велик и наделен обильными дарованиями ума и сердца, но впал в страшную беду и несчастье.

Великие испытания, ниспосланные ему Богом, да очистят его и приведут к светлому будущему, возобновив и закрепив перед Всевышним священный союз Царя и Народа.

КИРИЛЛ

Дан 31 августа 1924 года».

Этот поступок самозваного императора посеял раздор как в семье Романовых, так и в среде русских монархистов, большинство из которых к тому времени стали эмигрантами, и жили во Франции, Британии, Германии, в Соединенных Штатах Америки – словом, по всему миру. Из семи спасшихся от большевистского террора великих князей императором признали Кирилла его братья Борис и Андрей, а также Александр Михайлович («Сандро»). Остальные же четверо – бывший Верховный Главнокомандующий Николай Николаевич («Николаша»), его брат Петр, Миш-Миш и Дмитрий – сказали твердое «нет». Не признала императором Кирилла и вдовствующая императрица, которая отнеслась к его Манифесту с осуждением. Об этом она написала в открытом письме великому князю Николаю Николаевичу:

«Ваше Императорское Высочество,

болезненно сжалось сердце Мое, когда Я прочитала Манифест Великого Князя Кирилла Владимировича, объявившего себя Императором Всероссийским.

До сих пор нет точных сведений о судьбе Моих возлюбленных Сыновей и Внука, а поэтому появление нового императора Я считаю преждевременным. Нет еще человека, который мог бы погасить во Мне последний луч надежды. Боюсь, что этот Манифест создаст раскол и уже тем самым не улучшит, а, наоборот, ухудшит положение и без того истерзанной России.

Если же Господу, по Его неисповедимым путям, угодно было призвать к Себе Моих возлюбленных Сыновей и Внука, то Я, не заглядывая вперед, с твердою надеждою на милость Божию полагаю, что Государь Император будет указан Нашими основными Законами в союзе с Церковью Православною совместно с Русским Народом.

Молю Бога, чтобы Он не прогневался на Нас до конца и скоро послал Нам спасение путями, Ему только известными.

Уверена, что Вы, как старейший Член Дома Романовых, одинаково со мною мыслите.

21 сент. (4 окт.) 1924 г.

МАРИЯ. Хвидор».

Через несколько дней последовал ответ – также открытое письмо – великого князя Николая Николаевича:

«Я счастлив, что Ее Императорское Величество Государыня Императрица Мария Федоровна не усомнилась в том, что Я одинаково с Нею мыслю об объявлении себя Великим Князем Кириллом Владимировичем Императором Всероссийским.

Я уже неоднократно высказывал неизменное Мое убеждение, что будущее устройство Государства Российского может быть решено только на Русской Земле, в соответствии с чаяниями русского народа.

Относясь отрицательно к выступлению Великого Князя Кирилла Владимировича, призываю всех, одинаково мыслящих с Ее Величеством и Мною, к исполнению нашего истинного долга перед Родиной – неустанно и непрерывно продолжать святое дело освобождения России. Да поможет нам Господь.

Великий Князь Николай Николаевич.

7/20 окт. 1924 г. Шуаньи».

Сам Кирилл ожидал более жесткого отпора. Однажды он признался великой княгине Ксении, что не ждал милосердия и был готов к «злобным атакам и обвинениям в стремлении к величию». Атаки в его адрес действительно последовали, но источник их оказался глубже, чем просто злоба и обвинения в стремлении к величию.

Самым большим недостатком в действиях Кирилла было то, что русских людей, вынужденных эмигрировать – «белых», объединяла лишь ненависть к большевикам. Даже среди тех, кто мечтал о возвращении самодержавия, многие говорили о правительстве, которое должно быть избрано Учредительным собранием – иными словами, они поддерживали идею, высказанную в марте 1917 года в Манифесте Михаила. Конституционная монархия должна быть установлена в России сразу же после падения большевистского режима. Монархисты надеялись, что все именно так и произойдет. Только вот – когда?

«Николаша», к которому большинство «белых» по-прежнему относилось с большим уважением, суммировал разные взгляды, мнения, и издал свой Манифест, вслед за Манифестом Кирилла. Целью его было восстановление власти закона в России. Этот документ, фактически, подтверждал правомочность Манифеста Михаила. Таким образом, следовало: если в России будет восстановлена монархия, вовсе необязательно, что императором станет Кирилл. Тем более что так называемый Высший Монархический Совет, выражавший мнение большинства монархистов, отдавал предпочтение великому князю Дмитрию. Представители этой организации, строго следовавшие императорским законам, придерживались мнения, что великие князья Кирилл, Борис и Андрей не имели права наследовать русский престол, потому что их мать-немка не приняла православие к моменту своей свадьбы. Они выступали против Кирилла еще и потому, что он был женат на разведенной женщине, и, что еще хуже – на двоюродной сестре.

Были и другие обстоятельства, которые отвратили многих монархистов от великого князя Кирилла. Никто из них так и не смог забыть, что в февральские дни 1917 года на крыше его дворца в Петрограде развевался красный флаг, и что именно Кирилл повел свой Морской экипаж к Таврическому дворцу, чтобы поддержать революцию, нарушив, тем самым, клятву верности, данную им Николаю II.