Последний холостяк - [84]

Жестокая правда жгла ей мозг, словно раскаленные уголья, растревоженная совесть упорно не давала покоя. Бегство из дома не помогло ей скрыться от неприятных воспоминаний. Снова и снова воображение ее рождало постыдные сцены, свидетельницей которых она стала. К своему глубочайшему стыду, сейчас она была вынуждена признать, что ей доставляло удовольствие созерцать испуганные физиономии полуголых джентльменов, читать страх и унижение в их глазах, ощущать их отчаяние. Что ж, с тяжелым вздохом подумала Антония, что посеешь, то и пожнешь. Ее бывшие жертвы отомстили ей сторицей за все свои муки.

Теперь ей стало понятно, что ощущает человек, когда к нему без стука врываются в спальню, где он предается любовным утехам. И каково голому чувствовать плотоядные взгляды наглых насмешников и шантажистов, насколько постыдно оказаться в шкуре затравленного зверя. И как нестерпимо больно становится на сердце, когда узнаешь, что тебя предал тот, которому ты доверилась и которого совсем еще недавно страстно желала.

Впервые она поняла, что все «организованные» ею браки походили на ситуацию, в которой она сама в конце концов оказалась. На людях – прогуливаясь по лондонским улицам, сидя за обеденным столом, посещая званые вечера – созданные ею супружеские пары притворялись счастливыми и респектабельными, держались вполне нормально. Но что творилось в их домах, особенно по ночам? Были ли они счастливы в спальне? Верили ли они друг другу, эти супруги поневоле, спутники жизни по принуждению? Теперь Антония в этом усомнилась.

Как и в том, что женщины, которых она, как ей прежде казалось, осчастливила, испытывали к ней чувство признательности. Скорее их сердца точила горечь сожаления и досады, ибо нельзя обрести радость и счастье, выйдя замуж за нелюбимого или путем коварства и обмана. От охватившего ее стыда Антония покачнулась и едва не упала.

Супружество, представлявшееся ей всегда оплотом безопасности и благополучия, предстало сейчас в совершенно ином свете – как ловушка для неосмотрительных мужчин и доверчивых женщин. Она же выступала в этом постыдном фарсе со сватовством в роли коварной интриганки и злой феи.

Занятая этими размышлениями, Антония не заметила, как очутилась на Сент-Джеймс-стрит, в нескольких шагах от гостиницы «Бентик», где частенько разыгрывались подобные спектакли. Она остановилась на тротуаре и, запрокинув голову, долго смотрела на окна номера, в котором морочили голову своим жертвам ее подопечные – Элис Баттерфилд, Элизабет Одли, Камилла Адаме, Дафна Элдерстон, Розамунда Гарви и Маргарет Стивенсон. В день их свадьбы они сияли от счастья, хотя и заметно нервничали. Любопытно, как они выглядят и чувствуют себя теперь? Довольны ли своей жизнью или разочарованы? Это было необходимо выяснить.

Швейцар гостиницы любезно вызвал для нее наемный экипаж. Вернувшись домой, она прошла в свои покои, где села за письменный стол и стала писать. Огонь в ее спальне погас лишь тогда, когда на столике в прихожей образовалась стопка из тринадцати писем, предназначенных к отправке с утренней почтой.

Визит, который нанесла ей на другое утро леди Констанция Эллингсон, стал для Антонии полной неожиданностью. Выйдя по зову Хоскинса в прихожую, она с изумлением увидела там приятельницу, одетую в безупречный наряд для утренних посещений: стильное шелковое платье, белые перчатки и веселенькую шляпку с бахромчатой тульей, украшенную страусовыми перьями. Внезапный приход Констанции отвлек Антонию от неприятных размышлений и поднял ей настроение. Она тепло приветствовала подругу и предложила ей выпить по чашке кофе.

– Благодарю, милочка, но я пришла к тебе не ради приятного времяпрепровождения, – сказала Констанция. – Где мы с тобой можем пошептаться?

– В гостиной, я затворю двери, проходи, – ответила хозяйка дома, обескураженная таким вступлением гостьи. – Так что стряслось? – спросила она, когда двери были закрыты и они удобно уселись на диване. – У тебя неприятности?

– У меня нет, речь пойдет о тебе, моя дорогая, – понизив голос, промолвила Констанция. – Ты заварила крутую кашу. Ко мне целыми днями приезжают знакомые, расспрашивают о том пари, которое вы с графом Ландоном заключили в моем доме, делают какие-то подозрительные намеки. А вчера меня посетил и сам граф Ландон. – Она многозначительно посмотрела на ошарашенную собеседницу.

– Граф? – Антония откинулась на спинку и побледнела.

– Да, представь себе! Бьюсь об заклад, что ты не угадаешь, что ему было от меня нужно!

В ответ Антония лишь тяжело вздохнула и покачала головой, давая понять гостье, что теряется в догадках.

– Он хотел поговорить со мной относительно вечера, который я даю в субботу. Если ты помнишь, на нем вы намеревались объявить результат вашего спора. Ремингтон высказал сомнение в разумности появления вас обоих на публике после недавнего конфуза. В этом я с ним согласна. Затем он попросил меня стать его посредником.

– Посредником? В чем? – вскинув брови, спросила Антония.

– В переговорах относительно второго этапа вашего спора, – с загадочной улыбкой ответила Констанция.

– Как это понимать? – Антония изумленно захлопала глазами.