Последний герой нашего времени - [74]

И он вспомнил, как на пляже Гран-Канариа ему вдруг остро захотелось вернуться в те далёкие годы, когда они сидели на берегу реки у костра, и огонь отражался в глазах ребят и девчонок, заворожено слушавших его, Вадима (тогда ещё не Петровича), песни…

Костомаров встряхнулся, прогоняя ненужные и расслабляющие мысли, и тут увидел через тонированное стекло человека, понуро стоявшего на тротуаре, - машина поворачивала направо, и Вадим смог хорошо его разглядеть.

Человек был одет в старую кожаную куртку и выцветшие джинсы; на его спутанных волосах блестели капельки дождя. Бомж не бомж, но что-то близкое к этой нижней ступени социальной лестницы. Человек равнодушно скользнул пустым взглядом по роскошной тачке, и в это время Костомаров его узнал.

– Останови-ка, - бросил он водителю и выбрался из машины, как только "мерседес" послушно ткнулся в поребрик.

Охранник последовал за ним - молча. Если хозяин зачем-то вышел - это его дело, а дело секьюрити - оберегать хозяина от любых возможных неприятностей, именно за это ему и платят деньги.

– Ну, здравствуй, Андрей.

Отрешённый взгляд человека в кожаной куртке сделался чуть более осмысленным, и одновременно в его глазах мелькнуло недоверие.

– В-вадим?

– Я, как видишь.

Бывшие друзья несколько секунд молчали, почти физически ощущая невидимую, но очень прочную стенку, выросшую между ними за эти годы. Обниматься респектабельному бизнесмену и полупьяному полубродяге - Костомаров уловил исходящий от Северцева запах перегара - было как-то не с руки, и они просто смотрели друг на друга, не зная, что сказать. К счастью, рядышком оказалось какое-то кафе, и Вадим Петрович потянул Андрея туда - стоять под моросящим дождём было бы совсем глупо. Охранник молчаливой тенью пошёл за ними, держась в трёх шагах за спиной босса.

В уютном кафе Северцеву было явно неуютно - очевидно, даже такого невысокого уровня заведения он не посещал. Миловидная официантка в коротенькой юбочке одарила Вадима многообещающим взглядом, иронично-пренебрежительным - Андрея и упорхнула, приняв заказ. Охранник присел за соседним столиком.

– Как ты, старина? - спросил Костомаров, разрушая тягостное молчание.

– Да как-как, - отозвался Андрей и добавил с застарелой горечью: - Разве по мне не видно? Да никак… А ты как? Хотя по тебе тоже видно…

Потом он долго отмалчивался, слушая Вадима, и оживился лишь после второй рюмки дорогого коньяка.

– Да, высоко ты летаешь, друг ситный, - сказал Северцев без всякой зависти, словно ставя диагноз. - И девка эта так на тебя посмотрела, как будто готова была тут же трусы с себя стянуть и задрать перед тобой юбку. Ну что ж, молодец, Вадька. А у меня вот как-то не срослось… Наш клуб авторской песни развалился, НИИ тоже - перебиваюсь с хлеба на квас случайными заработками. Всякого попробовал, да только всё не по душе. А что по душе - так то нынче никому не нужно. Шоу-бизнес, мать его в чресла горячей кочергой… Прав был тот парень - помнишь, с которым мы в "Бочонке" познакомились?

– Так мы же вместе с ним и на Дальний Восток ездили, и дела теперь вместе крутим - я ж тебе только что рассказывал!

– Ну да, ну да, - стушевался Андрей. - Прости, из головы выскочило.

Он быстро опьянел, что свидетельствовало о его давней и прочной привязанности к алкоголю. Вадим удивлялся самому себе - и чего это он тратит своё драгоценное время на беседу с этой тенью прошлого? Какой с этого прок? Каждый человек сам кузнец своего счастья - пусть неудачник плачет, или, как говорили древние римляне, горе побеждённым. И всё-таки он сидел с Андреем Северцевым, и пил с ним коньяк, и слушал его становившуюся всё более бессвязной речь.

– Время поэтов прошло, - глухо бормотал Андрей, подперев кулаком щёку, заросшую щетиной. - Не время нынче для душевных песен… Вот, скажем, Розенбаум - талантливый ведь парень, а… Не то, не то… "Я не дарю вам песни, я отрабатываю деньги, которые вы заплатили за билет!" - его слова! Нельзя так, нельзя… Когда говорят пушки, музы молчат, а когда звенят монеты, музы тихо умирают… И даже Высоцкий - не выжил бы Володя в наше время, другое оно, злое и безликое… как… как… - он замолчал, подбирая сравнение. - Нет, не выжил бы, - повторил Северцев и остановился остекленевшим взглядом на графинчике с коньяком.

– Ты пей кофе, а то, боюсь, скоро двух слов связать не сможешь, и беседа наша прервётся по не зависящим от меня обстоятельствам, - посоветовал ему Вадим, подумав про себя: "Да, укатали сивку крутые горки. И в борьбе с зелёным змием побеждает змий…".

Андрей сморщился и затряс головой, что по идее должно было означать "да ты что, я ещё ни в одном глазу!", но в это время в кармане у Костомарова заиграл мобильник.

– Сергей? Я немного задержусь. Встретил тут случайно одного, - Вадим скосил глаза на Северцева, сосредоточенно глотающего кофе, - приятеля очень старого… Ага. Так что ты сам командуй пока парадом, ладно? Если что - звони. Всё. До связи. Так что там Высоцкий, Андрюха?

– Высоцкий? - Северцев немного протрезвел, но чувствовалось, что нить разговора он уже потерял. - А, Владимир Семёныч… Тут вот какая штука - не простой он был человек, а может, и не человек вовсе. Миссия у него была, и к слою он был подключен.