Последний герой - [67]

Когда автомобиль остановился, Ростовцев поспешил выбраться наружу.

— Вот я и дома, — произнес он дежурную фразу, подобающую ситуации. — Огромное спасибо, что подвезли.

Ростовцев лицемерно улыбнулся.

— Было бы за что. Вам спасибо. — И Рубцов протянул руку для пожатия.

Поколебавшись, Ростовцев сделал то же самое.

— Мы с вами так и не познакомились, — как бы невзначай напомнил Рубцов. — Моя фамилия Рубцов. Борис Рубцов, — представился он и сходу спросил: — А вас как зовут?

— Игорь, — ответил Ростовцев, не называя своей фамилии.

Однако Рубцов, избравший для себя образ навязчивого собеседника, решил играть до конца.

— А фамилия у Игоря есть? — спросил он.

— Валиулин, — не моргнув глазом ответил Ростовцев.

— Приятно было познакомиться, Игорь Валиулин, — сказал Рубцов с холодной улыбкой.

— Мне тоже, — последовал ответ.

Рубцов развернулся и отправился в обратный путь. Пока автомобиль не исчез за поворотом, Ростовцев не тронулся с места.

Свернув с Коммунальной, Рубцов решил объехать частный сектор по прилегающим улицам.

После разговора с Ростовцевым на душе остался неприятный осадок. Раньше у него еще были какие-то сомнения по поводу причастности этого человека к съемкам скандального фильма, теперь же их совсем не осталось. Комбат был уверен, что находится на верном пути. То, что этот человек за все время общения ни словом не обмолвился о своей настоящей работе, говорило о многом.

«Этот парень — бессовестный циник, — подумал он, оглядываясь назад в зеркало заднего вида. — Вдобавок он большой трус. От такого можно ждать чего угодно».

Рубцов не мог не заметить, что Ростовцев слишком осторожен и чересчур осмотрителен. Это свидетельствовало о том, что он сильно боялся. Окажись на месте Ростовцева иной человек, в знак своей благодарности за оказанную помощь он непременно пригласил бы Рубцова зайти в гости на чашку кофе или чая. А узнав о том, что Рубцов впервые находится в здешних местах, что он, скорее всего, предложил бы свои услуги в качестве экскурсовода.

За время поездки с Рубцовым Ростовцев ни разу не заикнулся о приглашении на кофе или чай. В конце концов он даже назвался чужой фамилией.

Из всех своих детальных рассуждений Рубцов смог вывести, что Ростовцев знал, кем на самом деле является человек, волей судьбы оказавшийся рядом с ним в определенном месте. Можно даже допустить, что он специально стоял у поворота на Лыткарино и дожидался Рубцова. Но тогда следовало продолжить цепь логических умозаключений и предположить, что кто-то снабжал Ростовцева подробными сведениями. И в этом не было ничего сверхъестественного. Такая догадка выглядела вполне правдоподобной, особенно после признания, сделанного Вероникой. Но отсюда можно заключить, что заказчиком компромата на Костикова выступала прокуратура. Потому что, по словам все той же Вероники, человек, приходивший к ней, представился работником именно этого ведомства. У Рубцова не было никаких сомнений, что тот же человек следил за ним в самый первый день.

Между тем в уме начинала вырисовываться примерная картина событий, к которым Ростовцев (теперь Рубцов был уверен в этом) имел самое непосредственное отношение. Тот, кто обратился к нему с просьбой снять ролик, компрометирующий Костикова, прекрасно знал его способности и характер. Он знал, что ради легких денег Ростовцев согласится на грязную работу.

И Ростовцев действительно согласился. Он снял порнографический ролик и до наступления окончательной развязки затаился здесь, в своем доме в Лыткарино. Рубцов не сомневался, что сумеет заполучить от этого человека оригинал и копии видеосъемки. Но ему необходимо было также узнать, где находится дочь Костикова.

Глава 13

Генерал Лимонов провел бессонную ночь, разные тревожные мысли не давали покоя. Он размышлял о неожиданном служебном совещании, на которое не был приглашен. Он вспоминал свой разговор с генералом Трошиным и все думал о том, в какой степени может доверять и полагаться на меркантильного коллегу. Его волновала поездка Скворцова в Челябинск и тот результат, с которым она закончится. Недоумевая по поводу повышенного интереса со стороны своего ведомства к Борису Осиновскому, он думал о том стремительном взлете, который совершил этот человек от заведующего лабораторией системного проектирования в Институте проблем управления до всемогущего олигарха. Лимонов понимал, что если по указке сверху в его ведомстве действительно начнут раскручивать очередной «процесс над ведьмами», то Осиновскому уже не быть олигархом в этой стране. И тогда у него сам собой напрашивался вывод о том, что следует оставить надежду на успех Костикова на выборах. Без денег Осиновского ему не было никакого дела до того, кто займет пост челябинского губернатора.

Все волнующие генерала проблемы, по большому счету, сводились к одной — беспокойству за свою дальнейшую судьбу.

Он еще не знал, какое решение приняла коллегия на закрытом совещании. Казалось, не стоит беспокоиться раньше времени. Но многолетний опыт работы в прокуратуре научил его предугадывать ситуацию.

На следующий день он прибыл на службу как обычно, поднялся в свой рабочий кабинет. Не было никакого желания заниматься служебными делами. Голову переполняли недобрые предчувствия. Он взял со стола ежедневник, начал просматривать, но тут же отбросил в сторону и откинулся на спинку кресла.