Последний довод - [35]
Этвуд уже знал, что президент прислушался к тому, что передал ему Плиммер. Отправил в отставку Генри Дугласа, Рэндольфа Хобсона и директора ЦРУ (его место займет Хьюм), готовится выступить с жесткой речью по космическому оружию. Пентагон накануне выступления президента сообщит об успешном испытании лазерного космического оружия. Оно уже проведено: лазерной установкой, смонтированной на борту летающей лаборатории, сбиты пять ракет. Одновременно ускоряются работы по созданию лучевого, высокоэнергетического и противоспутникового оружия. В промышленном производстве этих систем кровно заинтересованы в Калифорнии. После беседы с президентом министр обороны предупредил магнатов “Силиконовой долины”, что их ждут новые значительные заказы. В Вашингтоне опасались, что создание космического оружия вызовет оппозицию среди американцев. Но план, разработанный профессором Чейзом и генералом Шрайвером, кажется, удался, с облегченном подумал Этвуд: большинство американцев так прочно уверовали в существование “советской космической угрозы”, будто она и в самом деле существует.
Этвуд мысленно поздравил себя с удачей. Он сделал все, что мог, и вроде бы успешно справился со всеми проблемами. Конечно, скоро появятся новью трудности, но пока что он летит во Флориду отдыхать. Весь месяц там будет хорошая погода. Перспектива была настолько приятной, что даже несуеверный Этвуд скрестил средний и указательный пальцы правой руки, чтобы не сглазить.
Бертис Холл не понимал, что происходит: выстрел прозвучал, но он был жив. Он сделал шаг вперед и замер. На грязном ковре лежал труп Роджера Эберли. Его голова превратилась в сплошное кровавое месиво. Должно быть, пуля была разрывной. Холл беспомощно посмотрел на убийцу — невысокого человека в кожаной куртке. Тот, стараясь не испачкаться в крови, подошел поближе к трупу, бесстрастно осмотрел то, что еще недавно было человеком, бросил пистолет на пол.
Потом человек в темной кожаной куртке и такого же цвета перчатках повернулся лицом к адвокату.
— Зачем вы убили его? — негромко спросил Холл.
— При чем здесь я? На рукоятке этого “магнума” 45-го калибра отпечатки только ваших пальцев, — последовал ответ. — Этого вполне достаточно, чтобы Большое жюри, не колеблясь, предъявило вам обвинение в убийстве сотрудника Центрального разведывательного управления.
Бертис Холл покачал головой.
— Я ведь юрист. Слишком просто у вас получается — повсюду мои следы. Наносить чужие отпечатки на рукоятку пистолета или еще куда-нибудь — что-то я раньше не слышал о такой возможности.
— Неужели? — Убийца Роджера Эберли искренне удивился. — Да такие штуки проделывали еще во времена Конан-Дойля. Будет время, попросите из тюремной библиотеки рассказы о Шерлоке Холмсе, вам будет интересно.
Холл уже столько испытал за эту ночь, что, казалось, потерял способность поражаться. Но то, что произошло сейчас, не укладывалось у него в голове. Это было слишком жестоко и страшно. Он понял: те, кто устроил этот кровавый спектакль, не дадут ему выпутаться из этой истории.
Он, не отрываясь, смотрел на стоявшего перед ним убийцу. Коротко подстриженные усы, глаза почти без ресниц. Лицо порядочного человека, не какого-нибудь монстра. Холлу оно даже показалось знакомым. Как же он мог забыть!
Человек с такими приметами приходил к Филипу Никольсу в мотель перед тем, как этот несчастный так неудачно для себя попытался привлечь внимание американцев к страшным последствиям гонки ядерных вооружений. На его крови они нажили политический капитал. Теперь такая же роль уготована и ему, Холлу.
Бертис Холл, не сводя глаз с человека в кожаной куртке, медленно отступал назад, пока не наткнулся на подоконник.
— Это говорит Брунинг, — сказал человек в куртке, прижав к щеке потрескивающий “уоки-токи”. Брунинг с интересом разглядывал стоявшего перед ним адвоката. На фотографиях Холл выглядел моложе и бодрее. Вместе с Эмсли и покойным Фредом Брунинг осуществил акцию с Филипом Никольсом, который давно собирался выступить против “ядерного безумия Вашингтона”. Эмсли и Брунинг; выдав себя за единомышленников Никольса, уговорили его отложить демарш до рождества (чтобы Фред успел все подготовить). В отряде парковой полиции, который блокировал в тот день памятник Вашингтону, был снайпер из отдела внутренних операций ЦРУ, он и прикончил Никольса — по радиосигналу Фреда. Потом Брунингу пришлось немало повозиться с Узстлейком, который прилетел из Флориды выручать своего бывшего служащего. Шантаж не увенчался успехом, Уэстлейк взял да и умер прямо на глазах у Брунинга. Хорошо, что Фред придумал комбинацию с кокаином и притянул к делу адвоката. Фред был умный. Умный? Теперь все лавры достанутся им с Эмсли. Брунинг выполнил приказ, когда пристрелил Фреда. Сделал он это охотно: смерть начальника открывала перед его бывшими подчиненными хорошие перспективы. Особенно теперь, когда генерал Хьюм стал директором.
— Можно запускать полицию и приглашать журналистов, — закончил Брунинг и сунул передатчик в карман.
Холл понял, что его ждет. С неожиданной для Брунинга ловкостью он вскочил на высокий подоконник и выбросился из окна. Он умер от разрыва сердца, не успев коснуться земли; звон разбитого и посыпавшегося вниз толстого оконного стекла заглушил его предсмертный крик — во всем доме были прочные двойные рамы.
