Последний день Славена. Том 2 - [67]

– Узнал что-то? – спросил Годослав.

– Сфирка без вестей не является, княже, – сказал волхв. – Говори, Сфирка…

– Мы не застали Тихорада дома. Но Годион, а он никогда и ничего не стесняется, начал дома у него искать, и вещи перерывать, и нашел спрятанный под корзину с тряпьем кафтан с окровавленным рукавом. Кровь свежая. Годион кафтан захватил с собой.

– А что домашние? Жена Тихорада… Разрешила искать? – поинтересовался князь-воевода.

– Как же. Женщины Рарога не робкого племени. Попыталась криком наших людей запугать. Хотела соседей позвать. Но Далимил-плеточник своим бичом один раз ее пониже спины огрел, сразу замолчала. А тут и кафтан нашелся. После этого женщина испугалась, что ее в сообщничестве убийце обвинять, и уткнулась.

– И что дальше? – спросил князь-воевода.

– А потом нам сказали, что Тихорад в монастырь заходил.

– Надеюсь, Далимил не бил аббата пониже спины? – спросил Годослав. – Король простил Ставру удар посохом по лбу Феофана, но тогда Феофан был простым пьяницей-монахом. Сейчас у него иное положение. Карл может обидеться.

– Далимил не постеснялся бы. Но он не успел, княже. Нам сообщили, что раньше, чем мы смогли все ворота монастыря взять под контроль, Тихорад покинул монастырь верхом, а потом и из города выехал. И сразу погнал лошадь в сторону переправы в княжестве вагров. За ним, конечно, погнались. Но я сомневаюсь, что догонят. Если только лошадь Тихорада ногу не сломает. Я так думаю, что этот стражник подслушал важный разговор, и по требованию аббата Феофана поскакал докладывать Карлу.

Годослав нахмурился, и посмотрел на тысяцкого князя Куденю, проверяя его реакцию на сообщение разведчика. Тот голову опустил, понимая, что случай этот в состоянии отобрать у него успех в переговорах, потому что жестко против воли Карла, отстаивая частично свои интересы, но больше интересы не всегда дружественных соседей, Годослав выступить еще не готов. Он готов только на небольшие шажки, похожие на недоразумения, которые возможно устранить простым разговором между государем франков и князем бодричей или даже встречей послов. Об этом еще сам князь Бравлин своему послу накануне говорил.

– Из всего сказанного можно сделать вывод, – серьезно и почти торжественно сказал князь-воевода Дражко, – что аббат Феофан послан к нам в княжество не только в качестве проповедника христианства, но и в качестве шпиона. И при этом развращает наших соплеменников, втягивая их в свои делишки.

– Все обстоит именно так, – согласился Годослав. – Я знаю, что он еженедельно отсылает донесения Карлу, и раз в месяц королевскому дядюшке месье Бернару. У Карла и у Бернара у каждого собственная разведка, хотя разведчики у них часто одни и те же. Я вот только сомневаюсь, что донесения к одному повторяют донесения к другому. Аббат человек достаточно хитрый, и понимает кто и что хочет от него услышать. И именно это сообщает. При этом мне достаточно трудно изгнать Феофана из княжества. По крайней мере, раньше было сложно, хотя сейчас, если личность убийцы подтвердится, это можно будет сделать легче. И я надеюсь, что Ставр поможет мне в этом. Необходимо будет собрать абсолютно доказательные факты, чтобы представить их королю. А с Феофаном мы разберемся сами. Но это вопрос не столь отдаленного, однако, будущего. А сейчас нам предстоит решить вопрос более насущный. Не зря же к нам пожаловал князь Куденя. Сфирка, ты свободен, продолжай порученное тебе дело.

Разведчик приложил руку к груди, с достоинством поклонился князю, пятиться, как делают это бояре-советники, не стал, а просто повернулся, и вышел. Дверь за Сфиркой закрылась без скрипа и без стука, но плотно. Ставр, подумав недолго, вдруг заспешил за своим человеком, словно хотел что-то ему напомнить.

– Итак, мы закончили на том, что князь Бравлин сделал нам предложение о воссоздании бодричского союза племен, – сказал Годослав, но лицо его уже не сияло прежним энтузиазмом, как в момент, когда князь Куденя впервые сказал ему о предложении Бравлина.

– Да, княже, – склонил голову тысяцкий. – Но у нас слишком мало времени, чтобы обговаривать здесь все тонкости договора. Войска Карла уже выступили в сторону Старгорода. В такое время, как ты сам, должно быть, понимаешь, мой князь Бравлин Второй не может оставить город даже на одни сутки. И потому он просит тебя приехать к нему. Бравлин уже подготовит текст договора. Вы текст обсудите, подпишите, и скрепите его своими печатями. Карл, возможно, уже подойдет к тому времени к стенам Старгорода. И остановить его своим влиянием сможешь только ты, княже. Влиянием и еще вопросом о том, по какой причине король франков пытается завоевать земли своего вассала…

– Да. Я поеду к Бравлину, – согласился, и сразу принял решение князь Годослав.

– Я поеду с тобой, – сказал Дражко. – Пусть не такое влияние, как ты, но и я на Карла имею. И буду теле полезен.

– Нет, брат. Я поеду один. Если не возражаешь, сопровождать меня будет Ставр со своими людьми, и отряд стражи. У князя Кудени тоже с собой отряд стражи. Этого нам хватит. А ты должен отвезти Войномира в Аркону. Это дело тоже не терпит отлагательств. Ставр говорил, что там много вопросов. В Арконе слишком много горячих голов, которые считают, что смогут прожить одни, без княжества бодричей. Если Войномир приедет без тебя просто с моим указом, его примут не так, как с тобой. Рарогчане люди сложные, и сами, порой, в своей вольности путаются. А у тебя там авторитет не меньше, чем здесь. Где, кстати, Войномир?