Но зачем она ему все рассказала? Это же предательство…
По моему несчастному виду папа понял все.
– От ворот поворот?
– Брат сказал, что она и видеть меня не хочет, – я чуть не ревел от обиды.
– Наглая ложь, – убежденно произнес папа. – Я не верю ни одному его слову.
– Ты думаешь? – слабая надежда мелькнула у меня и тут же погасла. – Нет, он не врет. Она ему похвасталась, что разбила мне нос.
Папа задумался и тут же нашел объяснение.
– Ее вынудили, заставили признаться.
– Как? – удивился я.
– Как, как, – папа махнул рукой. – Это уже мелочи, детали. Под пыткой, например. От ее родителя все можно ждать.
– Папа, ты же не в театре – какая пытка?
– Ну, хорошо, слушай, как было на самом деле, – папа принялся излагать новую версию. – Мать увидела пятно крови, переполошилась, а дочка, не подумав, брякнула, что сия драгоценная жидкость из твоей носопырки, брат услышал и присочинил потом, что сестра разбила тебе нос. Ну как, похоже на правду?
– Вроде, – неуверенно произнес я.
– Кстати, я ни разу не видел Наташиной мамы. Интересно, какова она? – папа на мгновение отвлекся, но тут же вернулся к своей версии. – Так что Наташа ни в чем не виновата. Это мне совершенно ясно. Ее оклеветали. Она жаждет с тобой встречаться, но отец и брат день и ночь стерегут ее. Прекрасная девушка томится в замке. Шекспир, типичное средневековье.
– Папа, – прервал я. – Какое средневековье? Завтра я увижу Наташу в школе и все у нее узнаю.
– Ну вот и отличный выход, а ты уже впал в отчаяние, – папа никогда не терял оптимизма. – Главное, не сдаваться…
Наташу в школе я увидеть увидел, но вот поговорить с ней не удалось. Она меня избегала. Едва я к ней приближался, Наташа демонстративно уходила.
На большой переменке я пустился за ней в погоню. Обежал полшколы, а Наташу не догнал, лишь столкнулся нос к носу с Лялькой.
– Что, подшефная не желает перевоспитываться? – посочувствовала Лялька.
– Да вот, понимаешь, удирает, – тяжело дыша, признался я с огорчением.
– Она после уроков на стадион ходит, – шепнула мне на ухо Лялька, и не успел я опомниться, как она исчезла.
Ну теперь я догоню Наташу. Интересно, а откуда Лялька знает, где Наташа бродит?
После уроков Наташа вновь незаметно улизнула. Но теперь я знал, куда она направила свои стопы.
Возле массивных ворот стадиона я настиг знакомую голубую куртку. Ловким движением выхватил у Наташи сумку. Наташа резко обернулась, приняла боксерскую стойку и увидела меня.
– Я понесу, – я спокойно повесил ее сумку через плечо.
– Я и забыла, что ты богатырь, – насмешливо протянула Наташа скорее по привычке, а сумку не забрала.
Ладно, смейся, богатырь я или слабак, а сумку понесу. К тому же мне показалось, что Наташе это было приятно.
Так я и потопал с двумя одинаковыми сумками, на которых было написано «Аэрофлот» и был нарисован самолет. У нас весь класс такие сумки таскает, да что там класс – вся школа. Наверное, одни первоклассники еще носят за плечами ранцы.
– Знаешь ли ты сказку про кошку, которая гуляет сама по себе? – вдруг спросила Наташа.
– Знаю, – ответил я. – Я ее читал, когда маленьким был.
– А я на пластинке люблю слушать, – сказала Наташа. – Так вот, я – кошка, которая гуляет сама по себе. Понял?
– Понял, – кивнул я. – А я думал, что твой братец меня обманывает.
– Как видишь, не обманывает.
Я снял Наташину сумку и хотел уже вернуть ее девочке, но передумал.
– Понимаешь, раз уж мне выпало проводить тебя, так я должен выполнить свой долг до конца. У дома мы расстанемся. Ты уж потерпи, пожалуйста.
– Ладно, потерплю, – смирилась Наташа.
Мы шли вдоль чугунной ограды стадиона. Вокруг не было ни одной живой души. Наташа брела чуток впереди, а я плелся сзади, сгибаясь под тяжестью сумок. Не знаю, что на меня нашло, но я набрал в легкие побольше воздуха и заговорил стихами:
В оконном стекле отражаясь,
По миру идет не спеша
Хорошая девочка Лида.
Наташа шла, не оборачиваясь, но по тому, как напряглась ее спина, я чувствовал, что она вслушивается в каждое слово.
Так Пушкин влюблялся, должно быть,
Так Гейне, наверно, любил.
Срывающимся от волнения голосом я дочитал стихи до конца.
– Знакомые стихи, – Наташа обернулась и, может, впервые посмотрела на меня без насмешки. – Но в школе мы их не проходили. Верно?
– Не проходили, – согласился я.
– А я их откуда-то знаю, хотя уверена, что никогда не слышала, – задумалась Наташа. – Ведь так не может быть?
– Все может быть, – уклончиво ответил я. – Загадочная история.
Наташа покачала головой. Я понял, что все неясное, загадочное ей не по душе, вернее, оно просто для нее не существует.
– И вообще мой папа говорит, что стихи никому не нужны, что это все болтология.
– Твой папа ошибается, – возразил я.
– Мой папа всегда прав, – произнесла Наташа таким тоном, что я не решился с ней спорить. – Айда на стадик!
Я не представлял, чего нам так уж спешно понадобилось на стадионе, но согласился. С Наташей я пошел бы куда угодно, хоть к черту на рога… Правда, некоторое смущение вызывал у меня чуть ли не двухметровый забор. Как его преодолеть?
Похоже, что на Наташу это препятствие не произвело никакого впечатления. Возле столба она нашла лазейку. Там чугунные прутья отходили друг от дружки на расстояние, достаточное, чтобы проскользнуть ловкой и верткой девочке. Что Наташа и сделала, и уже с той стороны протянула мне руку.