Последний де Бург - [34]

До Оксли можно было добраться всего за день, на таком безрыбье вполне законная цель. Гаю это наверняка не понравится, но Николас хотел двигаться вперед. И если им удастся озадачить преследователей, тем лучше. Он поблагодарил монаха. Тот пожелал им спокойной ночи и удалился. В холле тут же появился другой брат, пожелавший проводить гостей в выделенные им покои.

— Мы недавно потеряли одного из братьев, так что у нас есть две свободные комнаты. Вы можете занять обе, если пожелаете, — пояснил он.

Несмотря на это вполне невинное предложение, Николас застыл на месте. У него голова пошла кругом от мысли, что он мог бы поселиться в одной комнате с Эмери. Уединение, которого так не хватало две предыдущие ночи, внезапно оказалось на расстоянии вытянутой руки. Как и постель. Воображение тут же подсказало, что может произойти, если он ответит утвердительно. Гай тревожно смотрел на него, явно опасаясь остаться в одиночестве в тамплиерской келье. А Эмери… в общем, она быстро перехватила инициативу.

— Милорд де Бург хочет, чтобы мы всегда были под рукой, — пробормотала она. — Даже в святой обители.

Услышав напоминание, где они находятся, Николас вспомнил о своей клятве и понял, как был близок к тому, чтобы ее нарушить. Он снова зашагал вперед, чувствуя, что ему почему-то жарко. Воздух вокруг словно сгустился. Они жгут благовония или на него так действует близость Эмери?

«Держись на расстоянии», — приказал себе Николас. Но, заглянув в крошечную келью с голыми стенами, маленьким окошком и единственной узкой койкой, сразу понял, как трудно будет это исполнить. Он испытал сильнейшее желание развернуться и уйти, забрав с собой Гая. Но он не хотел оставлять Эмери в одиночестве. Черт, он вообще не хотел ее оставлять.

Не осознавая его мучительных колебаний, Эмери прошла в келью к окну и потом обернулась, оглядывая маленькое пространство, где троим определенно тесно. Однако она ничего не сказала о второй келье и не возмутилась нерешительностью Николаса.

— Вот так они и живут, — заметила она. — Такой становится твоя жизнь, когда ты присоединяешься к религиозной общине.

— Уверен, Джерард не настолько стеснен. — Николас хотел ее успокоить. Казалось, подобная перспектива существования вызывала у нее ужас и неприязнь.

— Кроме того, он не тамплиер, — добавил Гай. — Только тамплиеры окутаны тайнами. По их собственному уставу, брат может быть изгнан из ордена, если посмеет раскрыть секреты. Значит, им есть что скрывать. — Он покачал головой. — Мне не хочется здесь ночевать, милорд. Мы прямо в их логове. Кто знает, какие странные ритуалы они исполняют? А если наша репутация бежит впереди нас? Может, у них есть подземные ходы из одного общинного дома в другой и тяжкое наказание для тех, кто их обнаружит. Вдруг какой-нибудь тайный ход ведет прямо сюда, в келью?

Николас сильно сомневался, что в такой крошечной комнатке хватит места для хода. И абсурдные предположения оруженосца уже стали его утомлять. Община в Ротстоне маленькая, всего несколько монахов, которые явно не представляли угрозы рыцарю с вооруженными спутниками. И никаких подземных ходов из Руда здесь быть не могло, он находился отсюда в семидесяти милях. Для Гвейна, правда, здесь не было бы особых препятствий, не считая какого-нибудь запретительного предписания, но Николас не верил, что их преследует именно он.

— За монастырскими стенами мы в безопасности, и время уже позднее. Давайте располагаться на отдых, — сказала Эмери.

Николас удивленно на нее посмотрел, а она обратилась к Гаю спокойным, но твердым тоном, не терпящим никаких возражений:

— Лорду де Бургу нужен отдых, всю прошлую ночь он провел без сна.

На лице оруженосца отразилась тревога, он рывком повернулся к Николасу:

— Милорд, вы должны подумать о себе.

Однако Николас пронзил его взглядом, приказывая прекратить дальнейшие излияния. Он не хотел вести этот разговор при Эмери.

Оруженосец все равно что-то пробормотал и потом нахмурился.

— Почему это вы не спали всю прошлую ночь? — спросил он, с подозрением глядя на них с Эмери.

Николас на мгновение растерялся, словно застигнутый врасплох грозным родителем, но быстро пришел в себя.

— Я был на страже, — ответил он. — Боюсь, нас преследуют, и почти с самого начала.

Гай побледнел, оставив при себе страхи и теории насчет тамплиеров, за что Николас был ему благодарен. Великий рыцарь с признательностью взглянул на Эмери, но она смотрела в другую сторону. Николас задумчиво посмотрел на нее. Тоненькая фигурка притягивала его взгляд, от нее веяло молчаливой силой.

Они с Гаем столько времени путешествовали одни, что Николас уже позабыл, каково это, когда кто-то о тебе заботится. Во всяком случае, помимо Гая. Оруженосец слишком над ним трясся, и Николаса подобное отношение больше раздражало, чем радовало. Но на уверенные слова Эмери он реагировал иначе.

Должно быть, дело в том, что она женщина. В его жизни таковых почти не было, пока братья не стали жениться один за другим. Но и их жены не жили в родовом доме. К тому времени, когда повторно женился отец, Николаса нянчить было уже поздно. Он превратился в юношу и жаждал приключений. Теперь же вдруг стосковался по женской ласке и утешению.