Последний бой Йони - [25]

Перед тем как зайти в кабинет Йони, Дани пошел к майору Шаулю Мофазу, командиру отряда круговой обороны. Они договорились, что Дани проведет краткий инструктаж об использовании бронемашин для их будущих водителей. Заодно сам осмотрит новые машины.

— Я хочу участвовать в операции, — сказал он под конец разговора Шаулю. — Хочу присоединиться к твоему отряду.

Шауль, хорошо знавший Дани по совместной работе в последний год, взглянул на стоявшего перед ним пожилого человека. Если во время операции понадобится идти пешком, подумал Шауль, ему это будет не по возрасту. И все же отказать Дани было Шаулю трудно, и он согласился. «Но Йони должен будет это утвердить», — предупредил он.

Дани застал Йони, сидящим в одиночестве у себя в кабинете. Перед ним на столе были навалены карты и документы. Йони продолжал отделывать план, сосредоточившись на новых оперативных проблемах — например, на узкой дороге, связывающей городок Энтеббе с северной частью терминала. Дорогу обнаружили, изучая утром предоставленную в их распоряжение аэрофотосъемку, и на это требовалось дать ответ.

Йони поднял глаза от стола на вошедшего в комнату Дани,

— А сейчас надо решить серьезный вопрос, — сказал ему Дани, — о моем участии в операции…

«Йони смотрел на меня, — рассказывает Дани, — и не знал, что ответить. С одной стороны, я — близкий ему человек, с другой — у меня много детей, я уже не молод и отличаюсь от бойцов Части».

Дани искал способа убедить Йони.

— Это война всего народа, а не только операция Части, и поэтому ты должен меня взять.

Йони не знал, что ответить.

— Послушай, — продолжал Дани, — в области машин мне нет равных. Неважно, стар я или молод. Если что-то случится, я справлюсь наилучшим образом.

Йони посмотрел на Дани еще минуту и решился:

— Берем, — сообщил он наконец.

Дани с трудом подавил волнение.

— Как быть с вечеринкой моей жены? — выпалил он наконец, когда решилось главное. В этот самый субботний вечер планировалось праздновать день ее рождения.

— Предоставь это мне, — ответил Йони и попросил секретаршу связать его с женой Дани.

— Мне что-то нужно тебе сообщить, — сказал он, получив связь.

— Не собираетесь ли вы… — поняла она тут же.

— Ирена, обещаю, что в воскресенье мы с Дани закатим тебе такой праздник, каких свет не видывал…

Не дослушав разговора, Дани вышел из комнаты. Он поспешил убраться, чтобы не дать Йони времени передумать. С той минуты и до самой операции Дани старался держаться подальше от Йони, опасаясь, что вид его грузной фигуры и седых волос вызовет в Йони новые сомнения.

Участие в операции Дани, человека, который по возрасту и по должности не был профессиональным военным, хотя и обладал еще с синайской кампании большим боевым опытом, вызвало протест среди некоторых бойцов Части, тем более что включение в список Дани означало исключение кого-то из них. Яростная борьба за право участвовать в операции не прекращалась. Что касается бойцов и боевых офицеров с большим стажем, тут ситуация была ясна — им оказывалось предпочтение перед другими; не возникало вопросов и в отношении молодых бойцов, им, по-видимому, суждено было остаться дома. Борьба велась вокруг солдат, находившихся между этими двумя полюсами. Кому-то из них выпало участвовать в операции, кому-то нет. Командиры поднимали шум, ратуя за своих солдат, и непрерывно обращались по этому поводу к Йони. Поскольку никто из них не допускал, что есть хотя бы малейший шанс на то, что операция состоится, все это было похоже на абсурд. Все как один считали, на этой стадии в пятницу, что никто в верхах не посмеет утвердить такую операцию. И тем не менее жаждали включить в нее каждого пригодного солдата: а вдруг, несмотря ни на что, дело сделается, и каково тогда будет тому, кто упустит фантастический шанс, который выпадает раз в жизни?

«Мы все время донимали Йони насчет участия бойцов. Это было ужасно, — рассказывает Омер, один из командиров, — помню, в какой-то момент он на меня заревел: „Убирайся с глаз моих, не желаю больше тебя слушать!“ Тогда я применил обходной маневр. Обратился к Шаулю. Хочешь, говорю, чтобы этот боец (из другого, не моего звена) был у тебя в бронетранспортере? Рекомендую тебе, это серьезный боец, ты его знаешь по моему звену. Он ответил: давай — и так еще один мой боец попал!»

Нетрудно понять поэтому, как все расстроились, узнав, что включают Дани, а также и штабных офицеров. Среди них был Йохай, офицер по планированию военных операций Части. Тоже сравнительно немолодой, тридцати шести лет, ветеран войн Израиля. До прихода в Часть был завхозом у себя в кибуце, но собирался вернуться в армию и пройти переподготовку из пехотинца в танкисты. Его возвращение в вооруженные силы было связано со смертью трех его близких друзей, членов кибуца, командиров рот, убитых в войну Судного дня. За несколько месяцев до переподготовки, в начале лета 1975 года, ему позвонил Йони, который, как видно, слышал о Йохае от кибуцника, служившего в Части. «Мы встретились в Кирие и поговорили. Он задал мне несколько вопросов, я ответил. Я рассказал ему, где служил, что делал и что делаю сейчас. Поговорили о том о сем. Йони мне сказал, что у него есть несколько претендентов на должность, четверо или пятеро, и что через две недели он со всеми поговорит и решит, кого взять. Он объяснил, что собирается заменить Г., что создает штаб (я тогда еще не знал, о чем речь), что ему не хватает людей. Через две недели он позвонил и сказал, что я принят».