Последний бой Пересвета - [56]
– Предерзкий ты человек, а дерзость твоя от гордыни, а гордыня твоя от кажущейся телесной мощи. Думаешь, силён ты? А я вот вижу в тебе слабостей множество. И не только к блуду с женщинам привержен ты, но и к пьянству постыдному… Думаешь, не чую я в твоём смрадном дыхании перегар? Ох, как от тебя несёт! Ох, как смердит! Чего кривишься? Уверен, что это моё тело смердит? Не-ет. От меня благоухание исходит, потому как запах мой говорит о намерении к небесам приблизиться. А вот от тебя исходит смрад греха, потому как…
Пересвет не дал ему договорить, выпростал ногу из-под полы тёплого плаща, изловчился и пнул мерзкое существо в то самое место, где полагал у него зад. Илая пошатнулся да и ткнулся с размаху в снег тем местом, где предположительно было лицо. Вериги оглушительно загрохотали, брань умолкла. Сашка перешагнул через Илаю, ибо овин уже стал виден без указаний ключника.
Привязывая Радомира возле овина и задавая коню корм – большущую охапку сена – Пересвет слышал позади себя перестук вериг, однако Илая опасливо молчал, никого более не бранил.
Пересвет обошёл по наружной стороне всю монастырскую ограду. Трогал руками тонкие заостренные сверху стволы молодых сосен, что теперь стали тыном. Пробовал, крепко ли стоят. Вдыхал полной грудью морозный, пропитанный сосновым духом воздух.
Так, ходя кругом, нашёл Сашка неприметную протоптанную в снегу стёжку и побрёл по ней в странной задумчивости, пытался вообразить себя одиноким, забытым миром и людьми иноком, полунагим, вооруженным только безусловной верой в благость Всевышнего.
Стежка вывела на пологий, свободный от леса склон холма, откуда было видно всю окрестную даль. Чудесный простор расстилался вокруг. На многие версты лишь макушки дерев, запорошенные снегом, и ни единого дымка, никакого следа человеческого жилья. Тишина стояла кругом. Слышно было, как потрескивает промёрзшая кора и как скрипят тревожимые слабым дуновением ветерка старые сосны.
Возвращаясь в обитель, Сашка ещё издали заметил сизые дымки над крышами келий. Братия топила печки. Он зашел за тын, снова изумляясь отсутствию ворот. Мимо спешил инок. Его лицо скрывал низко надвинутый башлык.
– Здрав будь, брат! – робко приветствовал его Пересвет.
Ответом стал молчаливый поклон, после чего инок посмешил прочь, к примостившемуся под боком тына дровянику.
– Эх, захворал отец Сергий. Не у кого спросить, а я недоумеваю… – вслух произнёс Пересвет, обращаясь больше к самому себе, но вдруг услышал за спиной.
– В чем недоумение твоё, брат? – Пересвет обернулся на голос.
Перед ним стоял нестарый ещё человек – кряжистый, крупный с суровым обветренным лицом, чернобородый и черноглазый.
– Почему бы не соорудить вам ворота? – спросил Пересвет. – Мой побратим, московский кузнец Тимошка Подкова, сделал бы для вас петли и щеколду…
– Нам не нужны ворота, брат. Не от кого нам отгораживаться. Для нас тын – не защита от диких зверей и лихих людей. Наш тын – всего лишь занавес, отделяющий жилище инков от мира. Посуди сам, разве ограда, пусть даже запертая на замки, защитит нас от набега литвинов или от иных разбойников?
– Снесут, сожгут в единый миг… – кивнул Пересвет.
– То-то же!
– Позволь, брат, посетить храм.
– Ступай за мной да молчи! Многие из нашей братии – молчальники, не ведут бесед ни с кем. И ты молчи, брат.
Инок привёл Пересвета к приземистой бревенчатой церквушке. Состояла она из трёх клетей с двускатными крышами, последовательно соединённых друг с другом. Над средней клетью, самой просторной, возвышалась деревянная башенка, увенчанная крестом. Вход в храм по виду оказался таким же, как вход в обычную избу – маленькая дверь над высоким порогом.
Внутри царил полумрак. Инок остановился перед иконостасом, аккурат напротив Царских Врат, преклонил колени, замер.
– Как величать тебя, брат? – робко спросил Пересвет, становясь рядом по правую сторону и также преклоняя колени.
– Называй меня Саввой, брат, – отозвался инок.
– Позволь хоть немного поговорить с тобой! Не смотри, что я крупнотел и шибко силён. Я – книжный человек, митрополичий дворянин и Священное Писание не только читано мною, но и переписано было не раз. Знакомы мне и труды Иоанна Лествичника. И их я тоже переписывал, так что…
– Что ты хочешь знать, брат?
Савва не обращал к Пересвету лица своего, но Пересвет знал, что инок улыбается, и осмелел окончательно.
– Ищу я, брат Савва, ищу и не нахожу. Уж пятый десяток лет мечусь по свету в поисках предназначения. И принял бы постриг, да не могу – суетный я человек, плотскими желаниями одержимый.
– О чем же ты хочешь спросить?
– Спросить? – Пересвет растерялся, но его ободрил тихий голос Саввы. Монах будто отвечал на вопросы, которые не были заданы:
– Жизнь в обители освобождает дух от сомнений и тревог, а тело от избыточных желаний. Однако в обители житие скорбно, отовсюду утеснения телу. Что ни помяни – всего не достает.
– Зачем же люди стремятся сюда? Уединения ищут?
– Ищут очищения души от коросты повседневности.
– Ах, хотел бы я остаться с вами, да не смогу, ибо опасаюсь избыточных телесных мук. Да и обидел я Илаю-ключника. Но и он виноват. Сварливый человек, обзывается, винит. И не всегда справедливо винит!
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
XVII век. Франш-Конте, главное яблоко раздора европейских держав, отошло к испанской короне. Жители вольного графства с уважением относились к испанскому королю, не менявшему их жизненный уклад, но терпеть не могли Францию, которая как назойливая муха все время вилась вокруг их границ. Поэтому, когда кардинал Ришелье объявил войну Испании, жители Франш-Конте объявили свою войну Франции. Одним из наиболее известных героев этой войны был капитан Лакюзон. Его любили и знали все в округе, он стал воплощением свободы и олицетворением храбрости.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Роман «Девятое термидора», созданный выдающимся русским писателем и философом Марком Алдановым, посвящен свержению диктатуры якобинцев и гибели их лидера Максимилиана Робеспьера. Автор нашел логичное объяснение загадки драматических и весьма противоречивых событий, произошедших накануне смерти французского диктатора. Данный роман входит в тетралогию «Мыслитель», охватывающую огромную панораму мировой истории от Французской революции и царствования Павла I до заката Наполеоновской империи.