– Я свое слово сказал, – произнес Васнецов.
– Как знаешь, русский командир, – с наигранным сожалением отозвался албанец и, опустив вниз палку с белой тряпкой, направился прочь.
Васнецов прибыл в Косово всего четыре дня назад, как только здесь начались очередные антисербские погромы. В течение двух дней сформировал небольшой, но боеспособный отряд из русских добровольцев и способных носить оружие сербов. На первых порах они отбили нападение многочисленного, но плохо организованного албанского воинства, взяв под контроль обстановку в одном из сербских районов. Ранним утром этого дня к Васнецову пришел священник, а с ним юноша и девушка. Священник оказался русским, из Подмосковья.
– Полицейские силы ООН срочно эвакуировались, – сообщил священник. – Вся наша защита – это вы и ваши люди.
Васнецов лишь вяло усмехнулся. Полицейскую штаб-квартиру албанские боевики блокировали еще позавчера, но прилетевшие вертолеты помогли стражам международного порядка благополучно покинуть район боевых действий. Кейфоровские подразделения тоже не торопились прибыть во вспыхнувший район.
– Албанцы требуют выдать им вот этих людей, – кивнул священник на девушку и юношу. – В этом случае обещают прекратить осаду.
– Зачем им эти люди?
– Парень – албанец, – негромко по-русски пояснил священник. – Недавно принял православие, а на прошлой неделе я обвенчал его с сербской девушкой… Потом началась вся эта мерзость, – не сдержавшись, добавил священник.
– Автомат дам, воевать будешь? – спросил Васнецов, подойдя к юноше.
Священник как мог перевел. Молодой албанец сглотнул, замешкался на какое-то время, затем кивнул.
– А вы? – повернулся к священнику Васнецов.
– Как богу угодно будет, – ответил тот.
– Тогда готовьтесь… По данным нашей разведки, боевики неплохо вооружились и собрали дополнительные силы из соседних районов.
Потом явился небритый, патлатый парламентер с белой тряпкой. Им и в самом деле нужны были лишь молодые супруги и их немногочисленная родня, остальным обещали сохранить жизнь…
А в данную минуту Васнецов сидел в траншее, охваченный томительным предбоевым ожиданием. Враг еще не был виден, действовал осторожно, после того как васнецовские бойцы потрепали его в прошедшие дни. Оценив, что несколько минут тишины у него есть, Васнецов достал из внутреннего кармана цветную фотографию. Молча погладил изображение. С фотографии на Васнецова смотрели и улыбались Марта и Надя. Они стояли, обнявшись, точно сестры: старшая – крепкая серьезная Надя и младшая – мечтательная легкая Марта…
Васнецов передернул затвор, приготовил два запасных рожка…
– Они уже близко, – сообщил бывший сослуживец по 45-му полку снайпер Слава, выбравший боевую позицию в паре шагов от командира.
– Твои цели – командный состав, снайперы, пулеметчики, – напомнил вполголоса Васнецов.
Битва предстояла серьезная, отступать некуда. За спиной женщины, дети, молодой священник из Подмосковья, юноша-албанец, женившийся на сербской девушке. Впрочем, он-то как раз не за спиной, он где-то здесь, рядом, с автоматом в руках в первой линии обороны.
Васнецов знал, что и этот бой скоро будет позади и он не проиграет его. Нельзя проиграть бой, нельзя не вернуться, когда женские руки пишут тебе всего два слова: «Ждем! Возвращайся!»
