Последний бой Лаврентия Берии - [46]

Их районный начальник УНКВД тоже оправдывался тем, что Черновол попросту приходил и требовал сведений о ходе работы. А если его пытались не допустить, метал громы и молнии на партактивах, обвиняя чекистов во всех грехах. Военные контрразведчики, мало зависевшие от района, сразу послали ретивого партсекретаря далеко и прямо, гэбисты тоже как-то отбились, а наркомвнудельцы оказались беззащитны перед напором райкома, через них и шла утечка. Да и не только в этом дело! Если бы партийцы занимались одним политическим руководством! Но ведь они лезут везде, вплоть до оперативной работы, даже сидят на допросах, а молчать их не заставишь, не обязаны. Да и плюют они на все просьбы, особенно как нажрутся!

Павел со злости стукнул кулаком по стене дома, попал по какой-то железяке – боль отрезвила, он выругался и немного успокоился. Никите Сергеевичу надо будет обязательно рассказать о Строкаче и объяснить все эти тонкости. Он ведь думает, все партийцы такие же, как он сам. Если бы так!

Что там дальше-то было, в том докладе? Дальше пошли уже дела государственные. Берия был против строительства социализма в Германии – вот ведь сволочь! Зачем тогда Берлин брали, кровью за него платили – чтобы тут же империалистам отдать? Хорошо, что не дали ему этого сделать, как он ни нажимал на Политбюро! Хотя… не дали ему, и он подчинился, ничего за спиной у Политбюро не устраивал. Взрыв водородной бомбы – с ума сойти, оказывается, у нас есть бомба, которой нет даже у американцев! – без согласования с правительством. Ну, это какие-то их внутренние дрязги… Контроль за передвижениями членов Президиума ЦК – чушь полная, как без этого их охранять? Под его влиянием Сталин дал неправильную характеристику Молотову… А это вообще вражеское заявление – предположить, будто кто бы то ни было может повлиять на величайшего из великих, товарища Сталина. И потом… он замедлил шаги, вспоминая: «В выступлении И. В. Сталина на пленуме ЦК после XIX съезда партии под влиянием клеветнических наветов со стороны вражеских элементов из Министерства внутренних дел была дана неправильная, ошибочная характеристика товарищу Молотову». И зал взорвался аплодисментами. Они совсем с ума сошли? При чем тут Берия? Ведь министром внутренних дел тогда был Игнатьев!

«Президиум ЦК пришел к выводу, что нельзя с таким авантюристом останавливаться на полпути, и решил арестовать Берия как врага партии и народа…»

Павел остановился, еще и еще раз перебирая все, что было сказано Маленковым, и вдруг с ужасом понял: в действиях Берии не было состава преступления. Он не делал ничего запрещенного советскими законами. Это было невероятное открытие, но это был факт. Почему же его арестовали? За какие грехи?

Так… а что говорил Никита Сергеевич?

«Берия был большим интриганом при жизни товарища Сталина. Это ловкий человек, способный, он очень, я бы сказал, крепко впился своими грязными лапами и ловко навязывал другой раз свое мнение товарищу Сталину, добиваясь на какое-то определенное время восстановления товарища Сталина против того или другого товарища. Это мы наблюдали. Ловкость, нахальство и наглость – это основные качества Берия…

Я глубоко убежден, что Берия не коммунист, Берия не был коммунистом, Берия – карьерист, Берия – провокатор. И не только сейчас. Товарищи, я напомню вам пленум в 1937 году. Вы помните, что с этой трибуны было заявлено, что Берия работал в контрразведке в Баку. Каминский это сказал. Тогда же было сказано, что Берия работал в контрразведке по заданию партии. Сейчас доказательств не имеется, он их не представил. Если даже скажут, что он имел действительно задание, то кто поручится, что он не работал и по другому заданию, против нас, имея прикрытие, что он работал по нашему заданию. Такой авантюрист!

…Он вносил сознание, что роль партии отошла на второй план, а когда он укрепится, тогда ее совсем уничтожит. Конечно, не физически, он не такой дурак, он все сделал бы в своих целях. Это, товарищи, опасность большая, и поэтому я делаю вывод, что он не член партии, он карьерист, а может быть, и шпион, в этом еще надо покопаться…»

Павел вспоминал и вспоминал, и чем дальше, тем больше убеждался – ни в словах товарища Хрущева, ни в остальных выступлениях не было ничего, что тянуло хотя бы на пятнадцать суток. Допустим, Берия – сволочь, провокатор и карьерист, с этим никто и не спорит. Конечно, никуда не годится, что такой человек оказался возле товарища Сталина, но ведь втереться в доверие – это не преступление. Таких людей, как Берия, надо пинком под зад вышибать из любого коллектива – но за это не сажают. Теперь понятно, почему замполит велел ему молчать…

Коротков еще раз матюгнулся и повернул к дому.

3 июля 1953 г. Пленум ЦК. Перерыв

Члены Президиума ЦК сидели и пили чай. Ничего крепче до окончания пленарного дня не полагалось. Настроение у большинства было бодрое. Все шло как по маслу, пленум ни разу не споткнулся. Захваченные привычной, памятной еще по тридцатым годам разоблачительной волной, его участники соревновались в том, кто больше грязи выльет на бывшего товарища. Члены Президиума посмеивались, обмениваясь шутками. Кто-то вспомнил старую историю, как Сталин на Ялтинской конференции назвал Берию «наш Гиммлер».