Последний бастион - [40]

— Подождите, — остановил Феллон, наблюдая процесс изготовления пороха.

В центре комнаты у котла, накаляемого масляной горелкой, стоял хвостатый колофтианин. В котле кипело что-то, похожее на расплавленный асфальт. Колофтианин помешивал его черпаком и добавлял из двух сосудов беловатый порошок, похожий на чистый речной песок. Одной рукой он непрерывно помешивал содержимое котла.

— Осторожно! — предупредил Сэйнэйн. — Не беспокойте его, иначе мы все можем разлететься на кусочки.

Но Феллон подошел к котлу, сунул палец в один из сосудов и попробовал порошок. Сахар!

Хотя Феллон не был химиком, но за свою долгую жизнь он кое-что узнал и предположил, что во втором сосуде находится селитра. За колофтианином находились литейные формы, в которых содержимое котла застывало в виде небольших брикетов. Но ждать окончания процесса он не мог.

Они обошли множество помещений; некоторые из них использовались для жилья, другие — для хранения материалов, третьи же пустовали. В одном месте лабиринта они оказались у запертой двери, перед которой стоял королевский гвардеец.

— Что там? — спросил Феллон.

— Туннель, ведущий под площадью Кварара в храм Ешта. Раньше по нему доставляли продукты и воду. Но с тех пор, как правительство арендовало подземелья Сафка, этот ход закрыт.

Издалека донесся звук трубы, затем — лязг оружия.

— Смена охраны, — пояснил Сэйнэйн. — Это вас тревожит?

— Конечно, клянусь Хишкаком! — нахмурился Феллон. — Теперь мы сможем уйти только завтра после полудня. А до тех пор вы нас спрячьте.

— Что? Но, дорогой друг, я рискую своей головой!..

— Вы рискуете своей головой в любом случае, так как уже выдали мне тайны этого подземелья.

— Но тогда будет естественно, если потребую вознаграждения: вы должны разработать план моего бегства отсюда.

— Значит, вы хотите бежать?

— Конечно!

— Но тогда вы потеряете право на вознаграждение, обещанное правительством.

Сэйнэйн улыбнулся и постучал себя по лбу:

— Мое вознаграждение здесь. Пообещайте извлечь меня отсюда, вместе с Заррашем, и я спрячу вас. Хотя Зарраш и осел, но нехорошо оставлять коллегу в таком положении.

— Ладно, попытаюсь. А, вот где этот фастук!

Добравшись до выхода из подземелья, они увидели доктора Фредро. Археолог стоял у древней стены возле лестницы, ведущей к выходу. Стена была покрыта надписями. В одной руке Фредро держал блокнот, в другой — карандаш, которым он копировал знаки.

Когда встревоженный Феллон подошел ближе, Фредро поглядел на него со счастливой улыбкой.

— Посмотрите, мистер Феллон! Похоже, что это самая древняя часть сооружения, а надписи могут указать, когда оно построено.

— Пойдемте, вы, осел! — прорычал Феллон. По пути в комнату Сэйнэйна он объяснил Фредро, что он о нем думает, не стесняясь в выражениях.

Сэйнэйн сказал:

— Здесь поместится только один из вас, поэтому второго я отведу к Заррашу.

Он постучал в дверь комнаты Зарраша.

— Что нужно? — спросил сварливый голос.

Сэйнэйн объяснил.

— Уходи, проклятый материалист! Не пытайся вовлечь меня в свои подозрительные похождения. С меня достаточно обычных наших шпионов.

— Но это для нас единственный шанс бежать из Сафка!

— Что? Клянусь животом Дашмока, это совсем другое дело! — Зарраш опять открыл дверь. — Входите, входите. Растолкуйте мне, в чем дело.

Сэйнэйн объяснил все более подробно, и Зарраш предложил гостям вино и сигары. Узнав, что Фредро земной ученый, оба кришнанина засыпали его вопросами.

— Дорогой коллега с Земли! — воззвал Сэйнэйн. — Вы, с вашей зрелой мудростью, сможете пролить свет на разницу между индуктивным и дедуктивным методами познания. Что вы нам скажете на это?

И беседа воспарила в высочайшие отвлеченные сферы и затянулась далеко за полночь.

На следующее утро Феллон пощупал щетину на подбородке и поглядел в зеркало. Ни один землянин не может выдать себя за туземца, если у него появляется борода, типичная для белой расы. У кришнан на подбородке растут редкие волосы, и они аккуратно выщипывают их пинцетом.

Проснувшись, Сэйнэйн принес три тарелки с обычным кришнанским завтраком.

— Пусть вас не парализует страх, — сказал ученый, — но ештиты обыскали весь храм в поисках- двух неверных, которые, как говорят, проникли вчера на обряд в одежде жрецов. С какой целью они это сделали и кто это был, никто не знает. Стражники и жрецы у входа клянутся, что после службы никто подозрительный не выходил, поэтому и решили, что чужаки до сих пор прячутся в храме. Но в подземелье жрецы не спускались, так как сюда ведет единственная, постоянно охраняемая дверь. Конечно, я и понятия не имею, кто эти святотатцы.

— Как же все открылось?

— Кто-то пересчитал шапки жрецов третьего разряда и обнаружил, что были использованы две лишние. Поэтому, пока поиски не охватили и подземелье, мне кажется, вы и мастер Джулиан должны нас покинуть.

Феллон вздрогнул при мысли об окровавленном алтаре.

— Сколько до полудня?

— Около часу.

— Придется ждать,

— Подождите, но недолго. Я займусь своей обычной работой и скажу вам, когда сменится охрана.

Весь следующий час Феллон провел в мрачных раздумьях.

Сэйнэйн просунул голову в дверь:

— Охрана сменилась.

Феллон надвинул капюшон на лицо, приноравливаясь к плавной походке жрецов Ешта, и позвал Фредро из комнаты Зарраша. Они направились к выходу. Подземелье, как и накануне, было освещено масляными лампами и отблесками огня; ночь здесь ничем не отличалась от дня. Когда Фредро увидел надписи, у которых его вчера нашел Феллон, он хотел остановиться и докончить их копирование.