Эта дверь вела в соседнюю маленькую комнату, которую охранял человек в облачении микардандского рыцаря с обнаженным мечом. И только оттуда можно было попасть в логово — подземное помещение, выложенное огромными каменными плитами, с единственной дверью и несколькими вентиляционными отверстиями в потолке.
На каменном полу стоял большой стол из дерева конг, инкрустированный другими породами дерева. Сложные узоры оплетали стилизованное изображение сафка. Вокруг стола была дюжина стульев из того же материала. Счастье Феллона, что он поселился среди балхибцев, которые используют стулья, — другие кришнанские народы садятся на корточки или складывают ноги наподобие йогов. Его же суставы были мало приспособлены к такой гимнастике.
Они сели. Колофтианин встал у двери.
— Во-первых, — начал Квейс, — я прошу принести две с половиной тысячи кардов в золоте за мой счет.
Кастамбанг поднял свои антенны:
— Вам наговорили, что банкирский дом Кастамбанга испытывает финансовые трудности? В таком случае могу вас заверить, что это ложь!
— Вовсе нет, сэр. У меня есть цель.
— Хорошо, мой добрый сэр, — сказал Кастамбанг, начиная писать записку. — Очень хорошо.
Он отдал записку колофтианину, который поклонился и исчез. Квейс продолжал:
— Мастер Энтон обещает мне… нам нужно составить обязательство. Он вызвался узнать, что происходит в Сафке…
Квейс сообщил еще несколько подробностей, добавив, что деньги будут выплачены Феллону после выполнения задания. Колофтианин вернулся и со звоном поставил мешок, весивший около семи килограммов. Кастамбанг развязал его и вывалил монеты на стол.
Феллон затаил дыхание и с трудом подавил желание наклониться к груде монет и насладиться их маслянистым мерцанием. Человек может прожить всю жизнь на Земле и не увидеть золотой монеты. Но вот здесь, на Кришнане, монеты все еще делаются из тяжелого блестящего металла, который заставляет сердца биться, настоящие монеты в древнем смысле — не кусочки ничего не стоящей бумаги. Республика Микарданд однажды, узнав о земном обычае, попыталась выпустить бумажные деньги, но последовавшая за этим безудержная инфляция настроила все остальные государства против новшества.
Феллон осторожно взял десятикардовую монету и принялся, поворачивая, осматривать ее при желтом свете лампы, как будто это была некая экзотическая вещь, а не золото, из-за которого он готов был лгать, воровать, убивать, ибо только оно могло вернуть ему трон.
— Устраивают вас эти монеты, мастер Энтон? — спросил Кастамбанг. — Удобно будет вам их использовать?
Феллон вздрогнул: вид золота погрузил его в транс. Он взял себя в руки.
— Конечно. Во-первых, прошу выплатить мою сотню… Спасибо. Теперь давайте составим письменное обязательство. Ничего компрометирующего, только чек от мастера Туранжа.
Но тут вмешался Квейс:
— А как же почтеннейший банкир узнает, что задание выполнено?
— В Балхибе мы обычно разрываем чек на две части и даем половинки каждому партнеру, — сказал Кастамбанг. Каждая половина не имеет силы без другой. В данном случае, я думаю, нужно разорвать на три части.
Он открыл ящик стола, достал пачку бланков и начал заполнять один из них. Феллон попросил:
— Оставьте место для имени в чеке. Я впишу его позже.
— Почему? — удивился банкир. — Это небезопасно: любой мошенник сможет поставить свое имя.
— Возможно, я приму другое имя. К тому же документ разделен на три части, и я ничем не рискую. У вас ведь есть счет в банках Талупа и Фоска в Маджбуре?
— Конечно, сэр.
— Тогда укажите, что деньги могут быть получены и там.
— Зачем, сэр?
— Возможно, после выполнения этой работы я отправлюсь в путешествие, — объяснил Феллон. — И я не хотел бы везти все это золото с собой.
— Да, те, кто имеет дело с мастером Туранжем, часто отправляются в путешествия.
Кастамбанг сделал надпись на чеке. Когда Квейс подписал его, Кастамбанг сложил чек и осторожно разорвал на три части. По одной части дал каждому из посетителей, а третью положил в ящик стола.
Феллон спросил:
— В случае спора вы согласитесь быть судьей?
— Если мастер Туранж согласен, — ответил банкир. Квейс кивнул в знак согласия.
— В таком случае, — предложил Кастамбанг, — мы еще раз встретимся здесь, чтобы завершить дело. Если я решу, что мастер Энтон выполнил обещание, он сможет получить награду здесь или же востребовать свое золото в шумном Маджбуре.
— Хорошо, — согласился Феллон, — А теперь чем вы можете мне помочь в этом деле?
— Я? — изумился Кастамбанг. — Я всего лишь банкир, сэр, а не интриган.
Феллон поднял руку.
— Нет, нет! Но я удивился бы, если бы вы, с вашими обширными связями, не знали кого-нибудь, знакомого с ритуалом Ешта.
— А! Вот что вы имеете в виду! Да, у меня действительно обширные связи. Да, сэр, очень обширные… Позвольте мне подумать. — Кастамбанг сложил пальцы вместе. — Да, сэр, я знаю одного человека. Но он не сможет раскрыть вам секреты Сафка, потому что никогда в нем не был.
— Откуда же он тогда знает ритуал?
Кастамбанг хихикнул:
— Очень просто. Он был жрецом Ешта в Луссаре, но подпал под влияние земного материализма, сбежал, сменил имя, чтобы скрыться от мести, и поселился в Заниде; здесь он стал ремесленником. Так как, кроме меня, никто не знает его прошлого, я, за некоторое вознаграждение, смог бы убедить его кое-что рассказать вам…
