Последние воплощения - [13]

Пусть пробуют, напоследок перед смертью. Воалус никогда не жаловался на способности, а теперь, когда в него влилась мощь обожествлённого демона, должно быть, мог потягаться с легендарными императорами. После всех заклятий, которые он наложил на себя, Воалус мог бы без вреда для себя пройтись по дну океана и поплавать в раскалённой лаве. А многие боевые заклятия вообще не рассчитаны на мёртвых.

Престарелые сановники перед самым троном с кряхтением опустились на колени, подавая пример всем остальным — императорское ожерелье было внесено в зал. Предполагалось, что почести воздаются именно ожерелью, символу Атлантиды, но для того, кто его носит, особой разницы нет.

Ожерелье несла молоденькая девушка полукровка. В роскошной одежде, со своими яркими глазами она легко сошла бы за обычную горожанку, если б не странный оттенок кожи. Девушка шла торжественно и грациозно, на лице сияла ослепительная улыбка, а в глазах плескался стылый ужас, граничащий с безумием.

Воалус даже уловил искусное заклинание, с помощью которого кто-то за пределами зала управлял девушкой. Первоначальное удивление прошло, как только избранный вспомнил, что касаться ожерелья имеют право только особы императорских кровей, любой другой должен быть казнён за святотатство. Вроде бы ещё была легенда про благородную девицу, влюблённую в императора, и решившую таким образом привлечь его внимание. Легенда довольно грустная, так как спасти её император мог только вступив с ней в брак и узаконив роковой поступок, но жениться императору не захотелось… Ничего удивительного, что в городе не нашлось ни одной честолюбивой женщины, мечтающей сесть на трон ценой огромного риска, а затем и брака с мертвецом.

Напряжение нарастало, Воалус едва сдерживал дрожь нетерпения, ожидая повода, после которого он сможет рвать и кромсать, обрушивать на врагов заклинания колоссальной силы, и будут боль, страх и кровь, и тёмное, тягучее наслаждение поселившегося внутри зла.

Полукровка, управляемая каким-то знатоком этикета, отвешивала поклоны, говорила ритуальные слова, нигде не запнувшись и не оступившись. Вот последний земной поклон — и девушка перед троном. Тяжёлое холодное ожерелье легло на шею Воалуса. По всем канонам и правилам, теперь она должна была смиренно улечься возле трона и ожидать смерти от руки блюстителя имперских святынь, но именно здесь этикет и был нарушен.

Лёгкое тело полукровки вдруг как будто толкнули сзади. Уже без всякого изящества она упала на колени избранного и с силой отчаянья обхватила его руками. Воалус ещё успел рассмотреть, как ужас и отчаянье в ярких глазах сменяется бездонными колодцами света.

Избранный сорвался с трона, уже понимая, что проглядел самое очевидное нападение. Атланты слишком ценят себя, чтобы вступать в поединок лично, но сильный маг способен провести любое заклинание через кого-нибудь, тоже обладающего силой. Так чаще всего делалось, когда исполнение заклинания должно привести к смерти волшебника. Зачем погибать мастеру, если он может воспользоваться учеником или одарённым рабом.

С едва слышным хрустом сломались рёбра девушки, из-под пальцев Воалуса брызнули тёплые струйки, но кольцо рук полукровки не разжалось. Избранный с бешенством отчаянья отрывал от себя безвольную куклу, уже понимая, что опоздал, что сейчас либо его защита отразит собирающиеся в заклинание потоки сил, либо… это не будет иметь для него никакого значения.

Стоящие вокруг трона сановники и жрецы, отбросив притворство, размеренно вливали потоки сил в сходящееся заклинание, собирая поступающую со всех сторон мощь. Ярко сияли разноцветные глаза всех собравшихся в тронном зале, волнами накатывали потоки сил со всего города, объединившегося против самозваного императора. Проклятый город в последний раз предал своего сына.

— Я не умру во второй раз! — взревел Воалус, отшвыривая растерзанное тело полукровки, исполнившей свою самоубийственную миссию. — Вам не вымолить прощения! — Но он уже падал, проваливался в бездонный зелёный колодец, как будто провалился в пылающие глаза своей последней жертвы.

Воалус, казалось, падал несколько кругов. Все его попытки замедлить падение, уцепиться за мерцающие стены, пробить в них хотя бы крохотную брешь, не приводили ни к малейшему успеху. Все его колоссальное могущество ничего не значило для пронзительной зелени, с немыслимой скоростью проносящейся мимо него. Избранный не знал этого заклинания, ничего не могла подсказать и тварь, затаившаяся внутри, но он был жив, и, следовательно, надежда не исчезала.

Магия бесполезна, силу приложить не к чему, значит, остаётся только изучить окружающее и найти способ остановить это бесконечное падение. Воалус всегда интересовался только практическими навыками, поэтому почти ничего не знал о бесполезных, с точки зрения воина, параллельных или магических пространствах, или всяких там, граничных состояниях. Должно быть, на это его и поймали. Чисто теоретически он знал, что в таких местах зачастую действуют совсем другие физические законы, а то и причинно-следственные связи, но ведь другие исследователи атланты возвращались в обычный мир — а значит, и ему это доступно.